Читать «Пять имен. Часть 2» онлайн - страница 225
Макс Фрай
В другой раз он заметил:
— Блажен, кто не знал постоянства. Не говори тому, кого полюбишь: я не покину тебя до самой смерти. Иначе, чтобы не солгать, тебе придется сразу убить того, кому ты это сказал или на месте умереть самому.
И предостерегал его:
— Остерегайся, пуще огня, гиены и мандрагоры, троих: влюбленного кастрата, женщины, которой ты отказал, и самого себя.
А однажды, шутки ради, сказал:
— Ты спрашиваешь меня, сын, что такое женщина? Это такой мужчина, который всегда хочет и может.
Новелла 18. О Буднем празднике
Когда канцлер Флорентийской республики известил Синьорию о возвращении мессера Козимо, Добрые Мужи вознесли хвалу Богородице, был оповещен и народ, принявший эту весть с воодушевлением.
Уже давно переметнулись от дома Альбицци присягнувшие ране знатные семьи Руччелаи, Строцци, Барди и прочие нобили, весь город ожидал истинного государя с ликованием и нетерпением.
Мессер Никколо да Удзано, ближайший друг и советник Ринальдо дельи Альбицци, встревоженный поведением горожан, предложил Ринальдо перекрыть подступы к Флоренции и поднять ополчение верных.
Но Ринальдо дельи Альбицци и сродники его не поверили вести, сам Ринальдо пошутил:
— Уж скорее я пролезу сквозь замочную скважину, чем этот прохвост Медичи вернется в город.
Надо вам сказать, что мессер Ринальдо отличался великим дородством.
— Но, мой добрый друг — заметил Никколо — как вы объясните, то, что и пополаны и плебеи выходят на улицы, восклицая: Храни Господь государя! и готовят пышное торжество, словно дети, ожидающие возвращения отца?
— Пустяки — отвечал на это Ринальдо — граждане желают порадовать меня. Я их государь. Ведь они кричат "Храни Господь", а не "будь проклят".
Сказав это, Ринальдо отправился спать, а мессер Никколо, отчаявшись вразумить самонадеянного глупца, явился с повинной головою во дворец Синьории и рассказал Добрым Мужам о разговоре с Альбицци, который многих насмешил до слез.
На рассвете народ запрудил всю соборную площадь и примыкающую к ней улицу Виа Ларга, где стоял дом Козимо. Немолчно благовестили колокола, в том числе и самый большой колокол делла Леоне, что означает «львиный». Горожане нарядились в праздничные одежды, из собора вынесли хоругви и чудотворные статуи под сенями.
Но проходил час за часом, а Козимо все не появлялся, в то время как посреди площади перед Баптистерием и дворцом Приоров, молчаливые плотники возводили некое сооружение.
— Что вы строите? — спрашивали их из толпы.
— Мы строим благо для Республики — отвечали плотники
— А по чьему повелению? — снова спрашивали люди.
— По велению благоразумной царственной женщины — отвечали плотники
— Кто же она, ваша госпожа? — снова спрашивали их.
— Наша госпожа — Монна Флоренция — отвечали плотники и вопрошающие отступались в смятении.
После полудня звонари устали бить в колокола, охрипли хористы и Якопо Чинко, мастер цеха сукновалов закричал, что Медичи, верно убили в дороге по приказу Альбицци, а посреди площади возводят позорный помост gogna, на котором выставят на позор и обезглавят, как воров и иных злодеев, всех медицейских сторонников и сродников.