Читать «До свидания, Сима» онлайн - страница 7

— А почему никто этого не замечает?

— Завидуют.

Ну старуха! Врет и не краснеет. Если она, конечно, вообще может еще краснеть.

— А ты тоже, наверное, была раньше красивая, — как истинный джентльмен отвечаю комплиментом на комплимент.

— О! В свое время мимо вашей бабушки, — это она о себе так, — ни один кавалер не мог спокойно пройти, а потом молодость пролетела, — грустно вздохнула она и уставилась в пустоту, — дети пошли, понимаешь ли, работа была тяжелая, и вот так вот я…

— Ссохлась и скукожилась?

— Ну да, — согласилась бабушка, — ссохлась и скукожилась и никому теперь уже не нужна.

— Ну как это никому? Мне нужна! И всем нам нужна! Что бы мы без тебя, Ба, делали? Кто бы, например, цветы поливал, собирал майонезные баночки? Ведь ты, Ба, хоть и старая, но зато добрая. Не то что это проклятая Сима — молодая и стерва.

— Почему же стерва? — Это она меня этому слову научила. — Симочка хорошая.

— Ну ты скажешь, тоже мне хорошая. Я без подзатыльника еще ни одного дня с ней не прожил.

— Это у тебя просто подхода к ней нет. К женщинам ведь подход нужен.

— Да?

— Конечно!

— Подход, говоришь? Ну ты меня прямо озадачила. Кстати, пойдем, нас к чаю зовут.

Я выбежал из затхлой ее комнаты и побежал, прыгая через четыре ступеньки, в столовую, где после ужина мы пьем чай или молоко с печеньем и вафлями.

— Что ты скачешь как бешеный? — огрызнулась мама. — Почему от тебя люстра звенеть должна?

— Потому что дом деревянный, — объясняю я. — По дереву ударные волны легко распространяются, вот люстра и качается.

— Как ты себя, умник, сегодня чувствуешь? — спрашивает папа уже за чаем, ни на секунду не отрываясь от чтения.

— Исключительно замечательно. Сима, хочешь посмотреть на курильские гейзеры? — говорю и дую в горячий чай через соломинку.

— Мне кажется, меня вырвет, если я еще хоть секунду буду смотреть на твои гейзеры.

— Серафима! — устало возмущается мама. — Ну что ты как маленькая.

Так ей и надо!

— Я к тебе подход знаю, — с полным ртом погрозил я тетушке пальцем. — Так что лучше у меня не выкобенивайся.

— Что еще за слово такое?

— Нормальное слово. От греческого «выкобеники». Наука такая даже есть — про эники и бэники.

— Ели вареники, — добавил папа автоматически.

— Сам давай ешь и не выкаблучивайся.

— А я и не выкаблучиваюсь.

— Аик дурак, гы, гы, — как обычно вставляет моя трехлетняя сестра, сделанная в Америке, о которой мне и говорить не хочется. Даже имени моего выговорить не может. Мое педагогическое кредо: младших надо убивать, пока они не подросли и с нами не разделались.

— Господа, — говорю, — давно пора уже установить возрастной ценз на признание человеком. Вот Лизка явно не человек еще. Да и станет ли?

— Беда с вами. Вы все здесь как маленькие, — обреченно вздыхает мама.

— И баба Рая тоже? Го-го-го…

— Раисасанна, — почти уже срываясь, говорит мама, — разрешаю вам дать ему ложкой по голове.

— Сильно? — спрашивает бабушка.

— Очень, — с придыханием соглашается мамочка.

— Но у меня только маленькая ложечка, — возражает добрая моя бабуля.

— Так вот дайте ему ей как следует. Наотмашь.