Читать «Секреты и сокровища» онлайн - страница 35
Макс Фрай
— Да, я брожу везде понемножку…, - растерянно пробормотал Иванов.
— Оно и видно, что бродите. Давно бродите, а у меня для вас повестка.
— Какая повестка? — взволнованно спросил Кантемиров.
— Повестка на войну. Воевать, значит, идти надо, — с издевкой сказал почтальон.
— Но война, кажется, уже кончилась давно. Нет сейчас никакой войны, — неуверенно сказал Иванов.
— Раз повестка есть, значит и война есть. Для кого-то, может быть, и нет войны, а для вас — есть. Повестки надо вовремя получать. Распишитесь, — почтальон протянул Иванову форменный бланк и чернильный карандаш.
Иванов взял повестку и расписался.
— До свидания, господа, — почтальон раскланялся и вышел, гремя своей тележкой.
— Ну, вот, кажется, нужно идти воевать, — сказал Иванов после некоторого молчания.
— Может, докушаете? — спросил Кантемиров.
— Ничего, меня на войне покормят. Голодные плохо воюют.
В прихожей Иванов надел свое пальто, натянул сапоги, и, поклонившись Кантемирову, вышел из дома. Еще долго потом Кантемиров стоял на пороге, вглядываясь в мглистую даль, за которую ушел воевать Иванов.
Прошел год, а может быть и два. Временами Кантемиров начинал скучать по Иванову и шел в комнату № 27, чтобы какое-то время побыть вместе с двумя мертвыми, принадлежащими Иванову, телами. Прежнего страха перед комнатой в нем больше не осталось.
Когда в 1945 году Иванов геройски погиб в бою под Луккенвальде, в комнате № 27 появилось еще одно принадлежащее Иванову мертвое тело. Кантемирова это нисколько не удивило:
— Нас числом не возьмешь, — повторял он слова Иванова и тихо смеялся.
По вечерам он садился у окна и вязал. Количество пар носков, связанных им для Иванова, перевалило за третью сотню. Носки теперь были повсюду, но Кантемирова это нисколько не беспокоило. Единственное, о чем он сожалел, это то, что он так и не спросил у Иванова о размере его ноги.
Лея Любомирская
Когда Шику обижается на Вашку
Когда Шику обижается на Вашку, он встает в шесть утра. Обязательно в шесть, потому что Вашку любит поспать до восьми. Не умывшись, Шику идет на кухню, громко топая в коридоре. На кухне гремит посудой, жарит яичницу, варит кофе. Наливает себе кофе в вашкину чашку. Пьет из нее, громко хлюпая. Когда Шику обижается на Вашку, кофе из вашкиной чашки кажется ему вкуснее.
Когда Вашку обижается на Шику, он идет завтракать в кафе на углу. Обязательно в кафе, потому что не хочет встречаться с Шику, который на кухне пьет кофе из его чашки. Пока Шику, гремя посудой, делает завтрак, Вашку быстро принимает душ и выходит, хлопнув дверью. По дороге он вытаскивает из почтового ящика шикину газету "24 часа", и свернув ее трубочкой, уносит с собой. В кафе Вашку разворачивает газету и заказывает горячий бутерброд и ромашковый чай. Когда Вашку обижается на Шику, ему нравится читать за завтраком.
Когда Шику обижается на Вашку, он открывает магазин на час раньше и вешает на двери табличку «распродажа». Обязательно вешает табличку «распродажа», потому что в дни распродажи в магазине всегда многолюдно. Когда Шику обижается на Вашку, ему необходимо общение.