Читать «Мудрость йоги» онлайн - страница 163

Философия требует не отказываться от удовольствия, но знать, что такое наслаждение в действительности. Небеса древних норманнов были местом неистовых сражений. Воины рассаживались перед Богом Одином, и сначала шла охота на дикого кабана, а затем они сражались друг с другом. Через несколько часов после таких сражений их раны заживали, они входили в зал, где был приготовлен зажаренный кабан, и пировали. На следующий день кабан оживал, и они снова охотились. Это понятие о рае, нисколько не хуже нашего, разве что наше немножко утонченнее. Мы тоже хотели бы охотиться на диких кабанов и жить в таком месте, где все наши земные удовольствия будут продолжаться, – подобно тому как норманны представляли себе, что на небе кабан, после охоты на него, каждый день съедается, а на следующий день воскресает опять.

Философия веданты утверждает, что есть абсолютное блаженство, никогда не изменяющееся. Такое блаженство не может состоять в развлечениях и удовольствиях, которые мы имеем в этой жизни. В то же время веданта доказывает, что все радостное в этой жизни есть часть проявления того внутреннего блаженства, потому что оно-то и есть единственное счастье в этой Вселенной. Она заявляет, что почти все время мы наслаждаемся абсолютным блаженством, но в искаженном, неправильно понятом и извращенном виде, так как каждое проявление блаженства и радости, в чем бы оно ни выражалось, и есть то абсолютное блаженство. Даже радость, испытываемая вором, когда он обокрал кого-нибудь, – то же абсолютное блаженство, проявляющееся в нем в помраченном и извращенном виде. Но чтобы это понять, мы должны пройти сначала через отрицание, отказаться от всего невежественного, от всего ложного, и только после этого мы начнем познавать истину. Когда мы овладеем истиной, те вещи, от которых мы сначала отказались, примут новый образ и форму и представятся нам в новом виде, будут обожествлены, и мы поймем их в настоящем свете. Но чтобы так понимать их, необходимо вначале иметь проблеск истины; сначала мы должны отказаться от них, а потом принять их обратно обожествленными. Поэтому мы должны отвергнуть все наши беды и печали, все наши маленькие радости и удовольствия, все то, что мы можем назвать различными степенями счастья и несчастья. То, о чем говорят Веды, поиск чего заставляет людей вести целомудренную жизнь, – назову его вам теперь одним словом, восхваляемым в Ведах и почитаемым священным, – это Ом. На вопрос о том, что происходит с человеком, когда его тело умирает, Яма отвечает: «Мудрый Единый, Душа никогда не умирает и никогда не рождается. Он ни из чего не происходит и ничто не происходит из Него. Вечный и Бессмертный, этот Изначальный Единый не может разрушиться с разрушением тела. Если убийца думает, что он может убить, или убиваемый – что он может быть убитым, никто из них не знает истины, потому что Душа не убивает и не бывает убита». Ужасно трудный для принятия тезис! В первой его строке есть прилагательное «Мудрый». Дальше вы найдете, что положение веданты заключается в том, что все знание и вся чистота уже есть в душе, и разница между душами только в том, что знание и чистота выражены в них смутно или ясно. Различие между одним человеком и другим и между всем сотворенным заключается не в роде, а в степени. Основание или сущность всего есть то самое вечное, Вечно-Блаженное, Вечно-Чистое и Вечно-Совершенное Существо, Атман, Душа. В грешном и безгрешном, в счастливом и несчастном, в прекрасном и уродливом, в человеке и животном, во всем, что живет, оно одно и то же – Атман. Разница только в силе выражения. В одном он проявляется больше, в другом меньше, но эти различия не имеют никакого влияния на Него, на Атмана. Если через одежду одного тело более заметно, а через одежду другого менее, это зависит не от разницы между самими телами, но исключительно от разницы между одеждами, которые представляют собой более или менее непрозрачные оболочки. Подобно тому и Атман светится в человеке в той степени чистоты и силы, в какой допускает это его телесный покров.