Читать «Осень в Бостоне» онлайн - страница 10

Нынешние стихи тоже зародились как-то сами собой. Выглянув утром в окно, за которым старый клен на полянке недвижно простирал бугристые ветви, покрытые еще кое-где золотом листьев, увидев солнечную прохладную синеву неба, Городецкий благодарно прошептал: «Ах, какая осень золотая…» Прямо перед окном тянул из-под крыши почти невидимую нить паучок, шевелил в воздухе лапками, опускался все ниже… И всю неделю потом, а за ней и вторую это осеннее великолепие не менялось. Подходя по утрам к окну, Городецкий слышал, как внутренний голос грустно и умиленно повторял те же слова: «Ах, какая осень золотая…» И он вдруг понял – это же стучится первая строчка, пятистопный хорей.

За прошедшие дни стихотворение было вчерне написано. Но некоторые слова еще царапали ухо, казались приблизительными – тут стоило поработать. Стихотворение получилось небольшим, пять строф. Городецкий не любил многословия. Лирическое стихотворение хорошо, если, обозначив тему и вызвав эмоциональный настрой в душе читателя, обрывается в той волшебной точке, где читательскому воображению еще предстоит что-то довоссоздать самому.

Почерканные листки лежали на столе. Городецкий почти к ним не прикасался. Поиск слов шел медленно. Городецкий перебирал их, мысленно ощупывал, менял местами, ударял друг о друга, прислушиваясь к протяжному звону… Нет, третья строчка не тянет: «С тихим вздохом лис тья облетают …» Сколько уже вздохов свершилось в поэзии – избито… «Кувыркаясь, листья облетают»?.. Слово «кувыркаясь» помогает зрительно представить падающий лист. Но ведь кувыркаются акробаты – в цирке, под мажорную музыку оркестра. А настрой стихотворения отнюдь не мажорный… «Как уныло листья облетают»?.. Нет. «Как послушно»… «Как покорно»… «Как подранки»… Стоп… «Как подранки, листья»? Да! И настрой верный, и зрительный образ схвачен. Так птица-подранок в первые мгновения после выстрела еще смятенно цепляется крыльями за воздух, пытается планировать, но уходит кровь из раны, уходят силы – и тело неудержимо устремляется к земле… Кажется, то, что нужно. Пошли дальше…

Часа через два Городецкий вспомнил, что пора кормить котенка. Но тот куда-то подевался. Городецкий прошелся по комнатам, заглядывая во всякие укромные уголки; увидев приоткрытую дверь на чердак, забрался и туда. Лука, свернувшись в клубок, безмятежно спал на пятне солнечного света под чердачным оконцем…

Покормив котенка, Городецкий вынул из холодильника и разогрел остатки вчерашнего обеда, перекусил сам. Белье во дворе уже высохло. Он снял его с веревки, выгладил, рубашки повесил на плечики в стенной шкаф.

В пять, вспомнив об утренних событиях в сабвее, Городецкий включил телевизор. Все тот же телеведущий, что и утром, но только помолодевший, с хорошо наложенным гримом, передавал первую вечернюю сводку новостей. Он повторил сообщение о трагедии на станции «Парк стрит», дополнил его новыми деталями:

– По предварительным данным, число погибших возросло к этому часу до тридцати одного. Свыше сотни пострадавших госпитализированы. Сотрудники ФБР, ведущие расследование, воздерживаются от комментариев, считают их преждевременными. Нашему корреспонденту удалось, однако, узнать, что газ, задействованный в сабвее, принадлежит к группе так называемых нервно-паралитических веществ. Синтезированные в тридцатые годы немецким концерном «Фарбениндустри», эти вещества использовались вначале как инсектициды. Позднее нацистское командование разработало план, но так и не решилось применить их в боевой обстановке. Однако нервно-паралитические газы были все-таки нацистами опробованы – на узниках концлагерей – и показали высокую поражающую способность.