Давным-давно, у чистых вод,Где по кремням Подкумок мчится,Где за Машуком день встает,А за крутым Бешту садится,Близ рубежа чужой землиАулы мирные цвели,Гордились дружбою взаимной;Там каждый путник находилНочлег и пир гостеприимный;Черкес счастлив и волен был.Красою чудной за горамиИзвестны были девы их,И старцы с белыми власамиСудили распри молодых,Весельем песни их дышали!Они тогда еще не зналиНи золота, ни русской стали!
7
Не всё судьба голубит нас,Всему свой день, всему свой час.Однажды, – солнце закатилось,Туман белел уж под горой,Но в эту ночь аулы, мнилось,Не знали тишины ночной.Стада теснились и шумели,Арбы тяжелые скрыпели,Трепеща, жены близ мужейДержали плачущих детей,Отцы их, бурками одеты,Садились молча на конейИ заряжали пистолеты,И на костре высоком жгли,Что взять с собою не могли!Когда же день новорожденныйЗаветный озарил курган,И мокрый утренний туманРассеял ветер пробужденный,Он обнажил подошвы гор,Пустой аул, пустое поле,Едва дымящийся костерИ свежий след колес – не боле.
8
Но что могло заставить ихПокинуть прах отцов своихИ добровольное изгнаньеИскать среди пустынь чужих?Гнев Магомета? Прорицанье?О нет! Примчалась как-то весть,Что к ним подходит враг опасный,Неумолимый и ужасный,Что всё громам его подвластно,Что сил его нельзя и счесть.Черкес удалый в битве правойУмеет умереть со славой,И у жены его младойСпаситель есть – кинжал двойной;И страх насильства и могилыНе мог бы из родных степейИх удалить: позор цепейНесли к ним вражеские силы!Мила черкесу тишина,Мила родная сторона,Но вольность, вольность для герояМилей отчизны и покоя.«В насмешку русским и в укорОставим мы утесы гор;Пусть на тебя, Бешту суровый,Попробуют надеть оковы»,Так думал каждый; и БештуТеперь их мысли понимает,На русских злобно он взирает,Иль облаками одеваетВершин кудрявых красоту.
9
Меж тем летят за годом годы,Готовят мщение народы,И пятый год уж настает,А кровь джяуров не течет.В необитаемой пустынеЧеркес бродящий отдохнул,Построен новый был аул(Его следов не видно ныне).Старик и воин молодойКипят отвагой и враждой.Уж Росламбек с брегов КубаниКнязей союзных поджидал;Лезгинец, слыша голос брани,Готовит стрелы и кинжал;Скопилась месть их роковаяВ тиши над дремлющим врагом:Так летом глыба снеговая,Цветами радуги блистая,Висит, прохладу обещая,Над беззаботным табуном…
10
В тот самый год, осенним днем,Между Железной и Змеиной,Где чуть приметный путь лежал,Цветущей, узкою долинойТихонько всадник проезжал.Кругом, налево и направо,Как бы остатки пирамид,Подъемлясь к небу величаво,Гора из-за горы глядит;И дале царь их пятиглавый,Туманный, сизо-голубой,Пугает чудной вышиной.
11
Еще небесное светилоРосистый луг не обсушило.Со скал гранитных над путемСклонился дикий виноградник,Его серебряным дождемОсыпан часто конь и всадник.Но вот остановился он.Как новой мыслью поражен,Смущенный взгляд кругом обводит,Чего-то, мнится, не находит;То пустит он коня стремглав,То остановит и, привставНа стремена, дрожит, пылает.Всё пусто! Он с коня слезает,К земле сырой главу склоняетИ слышит только шелест трав.Всё одичало, онемело.Тоскою грудь его полна…Скажу ль? – За кровлю сакли белойЗа близкий топот табунаТогда он мир бы отдал целый!..
