Читать «Е. Ф. Канкрин. Его жизнь и государственная деятельность» онлайн - страница 41

Из переписки Канкрина с Гумбольдтом видно, с каким живым интересом они оба относились к исследованию Урала и Алтая и какие чувства взаимного уважения их одушевляли. Оказалось, что предположения Канкрина относительно минеральных богатств по большей части вполне оправдались, и Гумбольдт констатирует это, удивляясь прозорливости Канкрина. Оба они жалуются на истощение лесных богатств, особенно печалится об этом обстоятельстве Канкрин и пишет: “Печальное лесное хозяйство побудило меня расширить Лесной институт, чтобы подготовить лесных хозяев для горнозаводских округов. Но все хорошее двигается медленно, дурное летит”. И в том же письме мы находим следующее характерное для Канкрина место: “Вы давно, конечно, знаете о переходе через Балканы... Всякая катастрофа и вообще разрушение поражает человека. Мы знаем, кто разрушил дельфийский храм; его строитель, если не ошибаюсь, нам не известен”. Раньше Канкрин писал Гумбольдту, что война не может его удержать от учреждения Технологического института и расширения Лесного. Видно, что Гумбольдт горячо сочувствовал Канкрину. По поводу пожалованного ему в 1829 году графского достоинства Гумбольдт пишет из Сарепты: “Этот внешний блеск будет напоминать потомству достопамятное время, когда под вашим руководством русские финансы процветали, несмотря на грозную войну”.

При личном свидании Канкрин подробно развил великому ученому свои предположения относительно лучшего устройства горнозаводской части в России. Он мечтал о поселении на Урале свободных рабочих, снабженных достаточным количеством земли, в качестве полных ее собственников. В архиве министерства финансов, вероятно, хранится переписка, которая велась по этому поводу между министерством и местными властями. Последние сделали все, что было в их силах, чтобы затормозить благую мысль Канкрина. Даже его железная энергия оказалась недостаточной, чтобы пробить брешь в каменной стене невежества, предрассудков и своекорыстия. Устроить путешествие Гумбольдта, выяснить громадное значение минеральных богатств России было легче, чем устранить условия, препятствовавшие и до сих пор препятствующие вполне успешной их эксплуатации.