Читать «Антиох Кантемир. Его жизнь и литературная деятельность» онлайн - страница 42

Затем сатирик указывает на Персия, Ювенала, Горация, называет их стихи, в противоположность своим, «дозрелыми, а не сырыми».

В них шутки вместе с умом цветут превосходнымИ слова гладко текут, как река природнымТоком, и что в речах кто себе зрит досадно,Не в досаду себе мнит, что сказано складно.И, обращаясь снова к своей музе, автор спрашивает:А в твоих что таково? Без всякой украсыБолкнешь, что не делают чернца одне рясы.Так ли теперь говорят, так ли живут в людях?Мед держи на языке, а желчь всю прячь в грудях,И недруг сущий смертный, тщись другом казаться,Если хочешь нечто быть и умным назваться.

Автор сознает свое бессилие. Он не может «прятать желчь в груди»:

Не могу никак хвалить, что хулы достойно;Всякому имя даю, какое пристойно;Не то в устах, что в сердце иметь я не знаю:Свинью свиньей, а льва львом просто называю.

Но, тем не менее, как ни опасно, как ни невыгодно называть «льва львом, а свинью свиньею», автор не намерен отказаться от сатиры.

Есть о чем писать, была бы лишь к тому охота.Было б кому работать, – без конца работа.

Ни одна сатира не дышит таким сильным гражданским чувством, не исполнена, несмотря на элегический тон, таким мужеством; ни в одной сатире сила и образность речи не проявляются с таким блеском, как в этом простом обращении Кантемира к своей музе, в этой твердой его решимости «ткать стихи», писать сатиру, несмотря на все невзгоды до тех пор, пока «на масляной не будет пьяных», на том простом основании, что «не писать мне нельзя: не могу стерпети».

Но что Кантемир именно в это время завел речь о том, что благоразумнее было бы бросить перо, служит подтверждением нашей мысли о полном разочаровании, постигшем его после воцарения Анны Иоанновны. Но мы должны и тут заметить, что это разочарование, как по всему видно, касалось не столько его лично, сколько того направления, которое приняли государственные дела. Он, правда, сам не принимал в них участия, оставаясь лишь гвардейским поручиком, но он, конечно, хорошо был осведомлен обо всем, что происходило при дворе, и его взгляд на тогдашнее положение дел ясно выразился в переложенных им псалмах. И тут проявляется угнетенное состояние духа. Поэт не довольствуется простым переложением псалмов, а вплетает в них многие мысли, имеющие тесную связь с тогдашним положением дел. Именно в это время он пишет, что «сильно злонравные давят бедных без причины», что «ядом уст их и клеветами земли полны»; именно в это время он вспоминает, как «злобных карает жестоко гнев божий».

Я не одного видел истуканаГордого, яко кедр с горы Ливана,И только прошел (сие правда иста),Искал, где он был, и не сыскал ме(и)ста.

Значит, в это время Кантемир уже предугадывает появление Бирона. На его глазах, действительно, падал не «один истукан, гордый, как кедр Ливана»: пал и Меншиков, и Голицын, и Долгорукий, – и Кантемир утешает себя тем, что так же свергнут будет и нарождающийся новый «истукан».