Читать «Елизавета, королева английская» онлайн - страница 7

Наше русское слово временщик, равносильное иностранному фаворит, имеет, однако же, перед ним то преимущество, что происходит от корня время и соединяет в себе два понятия: о милостях государя к своему любимцу и о непродолжительности могущества последнего – могущества преходящего, временного. «На милость образца нет» – говорит наша родная пословица. В старину ничтожная услуга, оказанная вовремя, острое словцо, кстати сказанное, в особенности же красивая наружность выводили счастливцев в люди и возносили их до высоты тронов королевских. Пользуясь благосклонностью к ним государей или государынь, эти счастливчики вслед за собой обыкновенно вытягивали из грязи свою родню, окружавшую государя живой изгородью и тем делая его недоступным; как голодные пиявицы, сосали государственную казну, а вместе с нею и кровь народную. Загораживал ли им дорогу человек истинно даровитый, полезный – его сталкивали, втаптывали в грязь, отравляя ядом или наговорами и клеветами доводили до изгнания, до эшафота. Приберегая милости и щедроты только для самих себя, вредные временщики побуждали державных своих покровителей не скупиться на казни и немилости к другим. В истории всемирной наберется немало государей, людей, в сущности, добрых, но прослывших, однако, тиранами, благодаря своей бесхарактерности, а главное – благодаря временщикам и фавориткам, злоупотреблявшим их расположением. Вредными временщиками были Лейчестеры, Сен-Марсы, Бироны, Шуазели. Этого разряда господа не пренебрегали никакими путями для достижения своих властолюбивых или своекорыстных целей. Их не волновало, что, стремясь к почестям, они пятнали себя бесчестием и по колена в грязи и крови взбирались на высоту, где эта грязь и кровь становились особенно заметны. Какое им дело, что под их ногами раздавались стоны раздавленных и угнетенных? Лишь бы достигнуть цели, а там за золотом и ярким гербом, как они были уверены, не видно будет ни грязи, ни крови; вопли и проклятия жертв будут заглушены хором льстецов и раболепствующих паразитов. От этого разряда временщиков резко отделяется другой, который мы, за неимением под рукою более подходящего слова, назовем разрядом временщиков полезных. Думая о себе, они не забывали других, и милости случайные, незаслуженные оправдывали заслугами и подвигами на пользу общую. Кардинал Ришелье был временщиком, но он возвеличил Францию; Струэнзе был фаворитом королевы, но народ датский за попечения министра о пользах народа благословлял его; наш Меншиков тоже временщик, но вместе с тем сподвижник великого Петра, умный исполнитель многих благих его предначертаний… Временщиками были Разумовские, но их фаворитизм не вредил никому, а благодеяния их народу равнялись щедротам и милостям к ним Елизаветы Петровны. Почетные прозвища Чесменского и Таврического, неразлучно связанные с фамилиями Орлова и Потемкина, отчасти заглаживают в памяти потомства с их же именами сопряженные эпитеты временщиков…