Читать «Рассказы о базарах, гусарах и комиссарах» онлайн - страница 15

И все примерно в таком роде. Так и хочется его спросить: при чем здесь иваны? Какой к хренам Ленин? Но возможности спросить нет, как говорится: когда повар спит, он только дышит, а все остальное ему до фени, даже суп.

К ужину, естественно, глаза всяко продерем. Тут уж правдами-неправдами, а свою законную вечернюю пайку у врага из глотки зубами вырви. Часок перед этим покопошимся, позанимаемся черт знает чем, лишь бы ничем не заниматься. А позорный голос комиссара опять достает:

— Не приставать к женскому контингенту!

А кто к нему пристает-то? Никто не пристает, так, простая любознательность, загребущие руки девать некуда.

За ужином все уже задумчивые, сказывается дневная усталость, каждый о своем думает, в основном о доме. После ужина мы еще, как водится, слегка поразвлекаемся, за волосы друг друга потаскаем и на боковую, на заслуженный отдых, потому как утром эта бодяга по новой начнется и въедливый комиссар опять досаждать будет.

Так что не знаю, какие у кого комиссары были, а у нас он был не то чтобы лютым, но человеком слишком пристрастным, хоть и был он женского полу, комиссаршей то есть, все ей было не так, все не этак, даже в штаны никаким образом не наделай. Было все это, правда, очень давно, еще в детском саду. Но я с тех пор ни комиссаров, ни комиссарш, ни детских садов не люблю. Ну их всех в баню. А вот баню люблю. Настоящую, с хорошим паром, с веником, с пивком, можно и с женским контингентом, даже с комиссаршами, кому как нравится. Главное: чтобы без насилия над личностью.

ПОЖИВА

В Сибири дело было.

Решили два мужика на охоту пойти. Набили в патроны дроби, картечи, жаканов, ну, думают, пойдем в лес, настреляем дичи, зверья всякого разного, наведем там шороху и душу отведем.

Снарядилсь как надо, отправились на охоту… Прибыли в лес, а лес-то перед ними какой-то совсем непонятный стоит, и не лес вовсе — а сплошная разруха. Весь — исхожен, изъезжен вдоль и поперек, одни обломки и головешки торчат, не то что рябчика завалящего — белки и бурундука не видно, какая уж тут охота.

— Нy что за люди? — возмутился один охотник. — Нисколько природу не берегут!

— Да уж… — согласился другой. — Словно Мамай прошел, ничего живого нет.

Ну делать нечего, пошли они по разрухе шататься, пока вконец не уморились, присели на пеньки отдохнуть. Стали соображать: как быть? Нечем в лесу-то поживиться! А домой стыдно с пустыми руками возвращаться, засмеют жены, на порог не пустят. Думали-кумекали, как им среди этого беспорядка звериное место отыскать. Наконец, один говорит, а он охотник битый, во многих облавах побывал:

— А давай по-хитрому сделаем, пойдем наобум, туда, не зная куда… Ни взад, ни вперед — а задом наперед! Авось, кривая вывезет…

— Тогда хорошо бы и спирту хлебнуть, чтоб не заблудиться, подсказывает второй, у него тоже охотничий стаж порядочный.

Так и сделали, хлебнули спирту из фляги, закружились на одном месте и пошли задом наперед, куда глаза на затылке смотрят…

Идут, бредут, затылками смотрят, на ровном месте спотыкаются… Когда порядочно отмахали, огляделись вокруг, а лес-то и вправду гуще и плотней стал — птицы защебетали, белки запрыгали, бурундуки засвистели… Развернулись охотники и ахнули… Перед ними уже и не лес нехоженный — а тайга дремучая стоит! Если сосна — то корабельная, если кедр — то великан.