Читать «Рассказы о базарах, гусарах и комиссарах» онлайн - страница 14

— Не поминай лихом! — другой отвечает. Только крикнули, навсегда попрощались, вдруг обнаруживают себя на бугорке, перед ними внизу их деревня родимая, под ногами ведро из-под самогона гремит-перекатывается… А в головы-то им драгоценные супруги впились, по земле их возят, ногами топчут… Чтоб впредь неповадно было. А все потому, что не надо самогоном выше ушей заливаться, не пойдешь тогда на воровство и грабеж, и на разврат не потянет. Пей, но дело разумей! Так-то.

О КОМИССАРАХ

Комиссары, они разные бывают. Наш, к примеру, был не то чтобы совсем лютым, но человеком слишком пристрастным.

Вот, после побудки построит нас командир и начинает лясы точить: то да се, определяет стратегическую задачу дня, обычная канитель. А комиссар, подлюка, тут как тут, ходит рядом, зыркает на всех, каверзные вопросы задает, все ему не нравится:

— Почему-де хари не умыты, зубы не чищены? Где элементарная чистоплотность? Как вы в таком виде завоевания революции защищать будете?

Можно подумать, мы их вообще, хари-то, когда-нибудь мыли или зубы чистили, смешно просто.

Или больше того, начнет принюхиваться и лезет опять с погаными вопросами:

— Кто из вас в штаны таким образом и таким наделал? — только все в грубой форме. — От кого вонь несусветная?

Короче, заездил придирками.

Дальше, гонят нас на завтрак, затем на плац, — строевая подготовка, никуда не денешься. Вываливаем на улицу — и пошло поехало… А ходить-то надо еще не просто так, куда кривая вывезет, а под песню. Вот комиссар и выдает нам очередную дуру, чтобы пели во время ходьбы «Что тебе снится, крейсер „Аврора“». Да разве ж это строевая! Мы к нему с просьбой:

— Дай нормальную, маршевую, «Соловья-пташечку» или, на худой случай, «Имел бы я златые горы», — невозможно же топать.

Он категорически против.

— Это пережитки!

Ну, ладно, «Аврора» так «Аврора». Тянем мы эту тягомотину, а ходим-то как, одна умора! Кто взад, кто вперед лезет, ничего не соблюдаем, друг на друга натыкаемся, кто вдобавок на карачках ползет, сплошная куча-мала! А комиссар коршуном вьется, заклевать норовит.

— Вы почему строй не держите, носок не тяните, шаг не отчеканиваете?! Да как вам можно доверить светлое будущее строить и прошлые завоевания защищать?

Так и хочется сказать ему: следи за базаром, товарищ.

Ну, наконец, оттопали, отволынили — обед. Обед — дело святое, всем скопом на кормежку, хрен кого удержишь. А уж после того, как наелись, начинается потеха: кто успел до постели доползти — хорошо, кто не успел ладно, прямо здесь, в столовой, падает на пол, невозможно сну-богатырю сопротивляться, всех он поборол. Комиссар еще пытается противостоять всеобщему лежачему положению, кричит:

— А политзанятия, засранцы? А ликвидация близорукости?!

Да где там, по нам хоть из пушек пали.

Видя полное к его словам безразличие, он дает свободу трехэтажным выражениям, высшим образованием бахвалится:

— Ах, вы, такие-сякие, ах, вы, иваны, не помнящие родства, родину проспать решили?! На Ленина нагадить?! Гвардия хренова! А кто себя под Лениным чистить будет?