Читать «Пир на закате солнца» онлайн - страница 151

Пелена все редела, таяла, открывая постепенно склон горы, дома-руины, облепившие его, как наросты, среди зелени и серых камней.

ПРОПИТАННАЯ ДОЖДЕМ ПРОЗРАЧНАЯ КОПИЯ, СЛАЙД, ВМОНТИРОВАННЫЙ В НЕЗДЕШНИЙ ПЕЙЗАЖ, ОБМАН ЗРЕНИЯ?

СЛОВНО И НЕ БЫЛО НИКАКОЙ ДОРОГИ…

СЛОВНО И НЕ БЫЛО НИЧЕГО, КРОМЕ…

Угаров на негнущихся ногах обошел опрокинутую набок машину – белый джип, совсем новый джип с синими буквами UN на дверях и на крыше. Выбитое лобовое стекло, на приборной панели, на сиденьях, на осколках – везде следы крови.

В грязи валялось несколько пистолетных гильз, но их прямо на глазах поедала ржа, какой-то нездешний смертельный для металла грибок, и гильзы превращались в прах, чтобы уже никогда ничему не служить доказательством. Что-то где-то упало, стукнулось, отдаваясь эхом, – какой-то предмет, вывалившийся то ли из кармана, то ли у кого из рук, но этот звук был посторонним, лишним, и, чтобы заглушить его, в разбитой машине внезапно ожила магнитола: бормотание далекой радиостанции, помехи, обрывок музыки – рок-н-ролл, снова помехи, помехи, шипение, словно чье-то изъеденное червями мертвое горло пыталось взять нужную ноту.

Рокот барабана… голоса… Уже не три голоса, а десятки, сотни голосов…

Угаров оглох от этой нестерпимой адской какофонии, сверлившей его мозг.

Оранжевый свет и…

ЭТО БЫЛО ЧТО-ТО ВРОДЕ ВЕЧЕРНЕЙ ТРАПЕЗЫ.

ПИР НА ЗАКАТЕ СОЛНЦА.

ОН УВИДЕЛ ИХ ВСЕХ – ДАЖЕ ТЕХ, КОТОРЫЕ НИКОГДА НЕ ВЫЛЕЗАЛИ ИЗ СВОИХ ПОДЗЕМНЫХ НОР.

В грязи, в которую под нескончаемым дождем превратилась белая горная албанская пыль, заменявшая и пиршественный стол, и скатерть, лежало тело мужчины – когда-то крупного и сильного, а сейчас превратившегося в жалкого калеку в зеленой больничной робе.

Угаров никогда в жизни не видел ТРОЯНЦА, даже и не подозревал о его существовании, и о той ночи в госпитале, и о пропаже из морга, породившей столько слухов. Он не знал ни о стеклянном переходе на четырнадцатом этаже, ни о самоубийстве.

Он увидел только одно: человека в больничной робе пожирают, потрошат, вспарывая его кожу когтями, острыми, как бритва, вгрызаясь, добираясь до внутренностей, до самых лакомых частей.

Сгнившая тварь, дыхание которой Угаров чувствовал на своем лице, с ликующим воплем бросилась к телу, рыча и расталкивая своих жутких собратьев. Но уступать ей место за пиршественным столом никто не желал. Полосуя когтями направо и налево, тварь прокладывала себе дорогу в визжащем смрадном клубке. В завязавшейся драке уже ничего нельзя было разобрать: оскаленные клыки, горящие глаза, сгнившие морды, впивающиеся друг другу в глотку.

Кто-то коснулся ноги Угарова. Он увидел девочку, которую хорошо знал – видел и в снах, и наяву, и там, на пыльной дороге, и позже в квартире, где работал телевизор, и гораздо раньше, когда познакомился с ее старшей сестрой, которую пытался спасти, догнать и спасти, но потерял, не догнал, потому что УБИЙЦА – и это он теперь понимал – убийца спасти никого не может, даже если очень захочет.

Она подползала к нему по-паучьи, вид ее еще не был так жуток, как у остальных, лицо, правда, уже покрывали язвы, но черты все еще были те самые, прежние, хорошо узнаваемые. Ожерелья из пиявок, которое некогда так его ужаснуло, на ее шее уже не было. Пиявки, как верные спутники, следовали за ней в мутной жиже.