Читать «Феномен 1825 года» онлайн - страница 190

Весьма интересовала Зимний дворец проблема замыслов и проектов цареубийства, которая вскоре после начала расследования выдвинулась на первый план. Следствию, не желавшему признавать широкого политического смысла восстания, хотелось представить декабристов обыкновенными заговорщиками – цареубийцами. Кроме того, воинский мятеж и покушение на жизнь монарха являлись такими преступлениями, на которые при желании можно было не распространять указы Елизаветы Петровны и Павла I об отмене в России смертной казни. Путем тщательного расследования власти выявили все упоминания на совещаниях декабристов об истреблении царской фамилии начиная с предложений И. Д. Якушкина и М. С. Лунина в 1817 г. и кончая бобруйским (1823) и двумя белоцерковскими (1824и 1825 гг.) заговорами. По справедливому замечанию В. А. Федорова: «Хотя многие из планов цареубийств были не чем иным, как лишь предложениями или разговорами без определенных намерений, скоро забытыми, тем не менее следствие классифицировало их как важное преступление, серьезный умысел».

Проявив редкую дотошность в выявлении далеко не первостепенных по важности сюжетов, следователи, к сожалению, почти не заинтересовались такими важными проблемами, как причины возникновения и сущность декабризма, становление идеологии и организационных форм обществ дворянских революционеров, суть и причины разногласий между их членами и т. п. Поэтому историкам, стремящимся воссоздать наиболее полную картину первого революционного выступления в России, приходится довольствоваться отрывочными данными, а то и намеками. Впрочем, что это мы все о следователях, трудностях историков да Зимнем дворце? Пора перейти ко второму участнику внезапно начавшегося диалога власти и общества, к арестованным декабристам. Тем более что их поведение во время дознания и суда до сих пор вызывает споры ученых и недоумение широкой публики.

Действительно, по ощущениям «многоопытных» людей XX–XXI вв., дворянские революционеры вели себя на следствии, мягко говоря, странно. Так, СП. Трубецкой назвал 79 фамилий единомышленников, Е. П. Оболенский – 71, И. Г. Бурцов – 67, П. И. Пестель – 17 и т. д. Многие декабристы были весьма откровенны с императором и членами Следственного комитета, кроме того, более двадцати из них обратились к Николаю I с покаянными письмами и просьбами о помиловании. Однако, прежде чем клеймить мягкотелость дворянской интеллигенции и ее сомнительное для «истинных» революционеров социальное происхождение, попытаемся понять, что именно столкнулось на следствии по делу 14 декабря.