Читать «Ботфорты капитана Штормштиля» онлайн - страница 85

Но все пошло но-другому. С того самого момента, как появился дядя Гога.

Глава 2. Бывший разбойник Али-Бабы

Он был Тошкиным дядей, а маме приходился всего лишь братом. Когда Тошка бывал в другой комнате, мама говорила о дяде Гоге:

— Он совершенно неустроенный, беспечный, бездомный. Восемь месяцев болтается в горах, небритый и дикий. Человеку почти сорок, о чем он думает?

— У него такая профессия, — вступался за дядю Гогу папа. — Он же геолог.

— А разве геолог не может сидеть в кабинете, писать диссертацию? Обязательно нужно бегать, как козлу по горам. Именно поэтому от него ушла жена. Кому нужен бродяга, от которого за версту пахнет костром, чесноком и махоркой?

— Ну, зачем ты так? В городе Гога и бреется, и курит «Казбек». А в горах… в горах все, наверное, очень трудно и романтично. Нет, нет, геология — дело настоящих мужчин. Не то что моя бухгалтерия… — Папа вздыхал и задумчиво трогал рыжие костяшки счетов — он всегда брал работу на дом.

Тошке становилось жаль отца. В конце концов он ведь не просто бухгалтер, а главный бухгалтер. От него не меньше, чем от капитана порта, зависит, чтобы все было в порядке, все расчеты, все оплаты и всякие там авансы и балансы.

Если б отец захотел, он мог даже носить нарядную морскую фуражку и темный пиджак с ярко начищенными медными пуговицами. Имел полное право. Но отец почему-то ходил в чесучовой паре и в панаме «здравствуй-прощай» И совсем не стремился походить на человека, от которого десятки сухогрузов, танкеров, лесовозов, не говоря уж о буксирной мелочи, зависят не меньше, чем от капитана порта — черноусого, с громадным крабом на фуражке.

— Да, — продолжал мечтательно говорить в другой комнате папа, — геологи — это люди, живущие для будущего. Найденные ими руды, или уголь, или там другое что-нибудь могут добываться потом в течение веков. Так что стоит голодать, и холодать, и курить махорку. Да, махорку!.. Как знать, может наш Антон станет геологом, землепроходцем.

— Этого мне еще не хватало! Достаточно иметь в семье одного человека, над которым тяготеет дурная наследственность…

Тошка понимал, на что намекает мама. Это она, конечно, о своем дедушке Павлине, легендарной личности, чья фотография хранится на самом дне большой палехской шкатулки с семейными реликвиями. Дедушка на фотографии стоит, опершись рукой на какую-то низенькую колонну; за его спиной Неаполитанский залив, пинии и грозно дымящийся Везувий. Но все это пустяки по сравнению с самим дедушкой, с его накинутым на плечи коротким плащом, широкополой шляпой и громадными револьверами у пояса.

Тошке редко показывали эту фотографию.

— Нечего забивать ребенку голову всякими романтическими фантазиями, — говорила мама.

— Ну, что ты, Нина, — возражал ей папа, — Павлин Арсентьевич был исключительный человек. В те времена на собственные средства закупить оружие и отправиться в далекую Оранжевую республику на помощь сражающимся бурам, это так благородно!