Читать «Ботфорты капитана Штормштиля» онлайн - страница 40

— Я вижу, вы решительные люди.

— Мы просто не забываем о договоре, мсье Караяниди. Двадцать процентов стоимости груза, так ведь?

— Доставленного в Трапезунд, господин Макацария, — напомнил Караяниди. — Как говорим мы, коммерсанты, — франко-Трапезунд…

Южный ветер летел вдоль берега. Он нес дожди, туманы и запахи. Это могли быть запахи цветущего тамариска или просмоленных сельдяных бочек, или согретых солнцем лагун, схваченных коралловыми браслетами атоллов.

Но бывает, что южный ветер вдруг начинал пахнуть порохом, кровью и человеческой подлостью.

Дадешкелиани шел, скользя по мокрой гальке. Он напряженно всматривался в темноту, стараясь что-то разглядеть в предрассветной мгле, висящей над морем. Время от времени останавливался и, сложив рупором ладони, кричал:

— Господин Борисов! Алексей Константинович! Море отвечало ему угрожающим рокотом.

— У-ух!.. У-ух!.. — били в берег волны.

— Гры-ы-ы… — волочась по дну, скрежетала галька.

— Проклятая темнота! — Дадешкелиани выругался. — Да откликнитесь же, Алексей Константинович! Это я, Дадешкелиани! Нам известно, что вы здесь!

— Еще шаг — и я стреляю, господин ротмистр! Дадешкелиани вздрогнул и остановился. Он все еще пытался разглядеть невидимую в темноте фелюгу.

— Бог с вами, Алексей Константинович! Слово дворянина — я один, без оружия. Пришел как друг.

— Не знаю. Я никогда не имел сомнительной чести, князь, водить дружбу с жандармами. Еще шаг — и я стреляю.

Дадешкелиани услышал, как щелкнул взведенный курок.

— Ну что вы, право, Алексей Константинович, полноте! Стою, стою!

— Где моя жена и сын?

— Мне очень тяжело быть вестником печали. Они погибли, пали невинными жертвами. Мы не успели прийти им на помощь. Такая же горькая участь ждет сотни других, если мы с вами будем медлить, Алексей Константинович. Идемте, я призываю вас во имя милосердия.

— Где Дурмишхан?

— Будь проклят этот негодяй, этот предатель! Он один из виновников гибели ваших близких. Это он выдал их тайным большевистским комиссарам. Предал за тридцать сребренников.

— Зачем большевикам могла понадобиться моя семья?

— Они хотят задержать вас в порту, не дать увести «Цесаревича» и спасти тех несчастных, что бегут от неминуемой смерти.

— Где Дурмишхан?

— Он получил свое — повешен на фонарном столбе полчаса назад! По приказу господина Макацария, полномочного представителя правительства.

— У-ух!.. У-ух! — Волны яростно били в берег, в скалы, в смоленый борт фелюги.

— Что ж вы молчите, Алексей Константинович? Лишь ваша рука, ваша воля и авторитет могут привести в движение машины «Цесаревича». Мы в состоянии расстрелять команду, но не в состоянии заставить ее повиноваться. Вы видите, я совершенно откровенен с вами. Неужели вы бросите на произвол судьбы женщин и детей, допустите, чтобы их постигла участь вашей супруги и вашего сына? Остались считанные часы, надо спешить!

— Желающие могут уйти через границу пешком. Не обязательно плыть по морю. Я выслушал вас, господин ротмистр, А теперь убирайтесь!