Читать «Ботфорты капитана Штормштиля» онлайн - страница 112

— Хороши угли! Мамонта зажарить можно…

Тошка сидел у самого костра, смотрел, как дядя Гога крутит над углями прихваченные жаром шашлыки. Угли сердито фыркали и неожиданно вдруг вспыхивали синеватыми языками пламени, Мясо тут же начинало шипеть, корежиться и истекать жирными мутными слезами. Но дядя Гога моментально восстанавливал порядок. Он брызгал на угли уксусной водой, и они сразу испуганно бледнели, покрывались серым пепельным налетом.

Жидкий сиреневый дымок стелился над самой землей. Он был пропитан пряным шашлычным чадом. Володя не выдержал, лег у костра, втянул в себя острый мясной дух и жалобно простонал.

— Я сейчас умру от голода…

— Не умрешь. — Дядя Гога потыкал кончиком ножа в крайние кусочки. — Задняя нога — лучшая часть для этого первобытного блюда. И промариновалась к тому же хорошо.

— Я сейчас умру от голода!

— А я говорю — не умрешь. Грех умирать, не отведав такого шашлыка. — Дядя Гога не спеша достал из рюкзака каравай хлеба. — Как вы думаете, Ираклий Самсонович, стоит ли нам сегодня возвращаться на базу? Может, заночуем здесь, а завтра дойдем до конца ущелья?

— Я сейчас умру от голода!!!

— Кажется, и вправду умирает… Ну, раз так — за стол, которого нет! Вперед, шашлыкоеды!

Огонь костра то взлетал вверх, врезаясь в темноту острыми клиньями алых языков, то стлался понизу, слизывая с земли сухую траву, то начинал извиваться и плясать, как краснокожий жрец, прищелкивая, подвывая, фукая в стороны сверкающими искрами.

Было хорошо сидеть возле него, всматриваться в гудящую, отливающую синевой сердцевину, где, дрожа, поднимаются раскаленные пурпуровые замки, скалят зубы красноголовые драконы, плывут объятые пламенем корабли. Потом все это с треском обрушивается, выметывая в ночное небо стаю перепуганных светляков. Подхваченные горячим потоком, они стремительно уносятся к самым звездам, царапая густой черный воздух. И там, наверху, гаснут и медленно возвращаются на землю. Никто уже не видит, как они бесшумно падают мягкими хлопьями сажи на листву, на траву, на воду, на плечи сидящих у костра людей.

А люди, когда они сидят вокруг костра, любят слушать и говорить. Костер развязывает языки. У него рыжая веселая душа, такая же рыжая, как волосы на Володиной голове.

— Вы помните песню, которую пел Тумоша в день нашего приезда? — спросил Ираклий Самсонович. — Интересная песня. Если можно так выразиться — песня-автобиография.

— Да, — согласился дядя Гога. — Я тоже кое-что уловил из нее. Любопытно, очень любопытно.

— Любопытно то, что здесь, оказывается, в двадцать втором году уже действовала банда князя Дадешкелиани. А помните, я вам рассказывал о встрече с ним на Псху? Ведь это было в тридцать третьем, спустя одиннадцать лет!

— Неужели он безнаказанно болтался здесь все эти годы?