Читать «Из-под лжи» онлайн - страница 75

Но вот фрагмент из новых "Воспоминаний": "Ольга Владимировна Лохтина была хорошенькой блондинкой. Ума там никакого не было и подавно, но, как я бы сейчас определила, прелесть глупости, несомненно, изобиловала… Она рассчитывала быстро получить взаимность от моего отца… Отец перестал принимать ее в нашем доме… Ольга Владимировна попала в лечебницу для душевнобольных" (65, с. 193-195).

Еще одно сравнение: речь о епископе и священномученике Гермогене, утопленном большевиками в реке Туре напротив села Покровского, в те дни как Матреша вернулась домой. Перед нами ее Дневник. 23 июля 1918 г.: "Приехала комиссия искать тело убитого Гермогена, нашли в воде его, обмотанного веревками, и руки связаны назад, мучили, говорят, его, бедного, страшно, ах, какие мерзавцы большевики – Господи, накажи их" (66, с. 61). 25 июля 1918 г.: "Как жутко проходить мимо церкви… видишь: в церковной ограде горит свечка, дьякон всю ночь читает Евангелие у епископа Гермогена на могилке… Сегодня приехал епископ Еринарх за телом убиенного, служили панихиду. Я сильно плакала, вспомнила сейчас же папу, как его отпевали, стоять было немыслимо, хотелось зарыдать" (66, с.62). Матреша знала о гонениях, которые воздвиг, поверив клеветам, епископ Гермоген на ее отца, но она знала и о раскаянье, которое пережил епископ после смерти Григория Ефимовича, об этом сам епископ рассказывал ее мужу Борису Соловьеву. Ни тени злорадства в Дневнике, лишь горестная любовь в ее словах да недавняя картина мученической смерти отца в мыслях. Но какой злобный тон в упоминании о епископе Гермогене в "Воспоминаниях": "Гермоген оказался впутанным в аферы по самую макушку… он из подозрения вывернулся, а двух его приятелей признали-таки виновными в растрате. Понятно, что Гермоген сразу же оценил представившуюся возможность отомстить отцу" (65, с. 195).

Удивительно, но и в рассказе об Ольге Владимировне Лохтиной, и в повествовании о епископе Гермогене автор "Воспоминаний" (уже язык не поворачивается назвать самозванного мемуариста светлым именем Матреши) не говорит об эпизодах, упомянутых в "Дневнике", отчего так? От незнания ли о Дневнике составителем "Воспоминаний" или оттого, что симпатии подлинной Матреши к этим людям несовместимы с обличительным пафосом лже-Матрены. Склонны верить в последнее, потому что автор "Воспоминаний" отлично знаком со множеством документов о жизни Григория Ефимовича и даже намеренно изображает забывчивость "мемуаристки", неправильно употребляет несколько фамилий исторических лиц: Деревянко вместо Деревенько, Давидсон вместо Дувидзон.