Читать «Из-под лжи» онлайн - страница 35

Князь Николай Владимирович Орлов в 1924 году был еще очень молод, ему всего 31 год, и, по-видимому, он выступал в роли "попечителя" и "благодетеля" Соколова не сам от себя, а по поручению своего клана. А клан кн. Н.В. Орлова – это, как выяснилось, его семья и семья его жены Надежды Петровны Романовой. Ведь он – сын князя Владимира Николаевича Орлова, начальника военно-походной канцелярии Государя, масона, заклятого врага Государыни Александры Федоровны, это он был при Дворе Императора главным источником самых грязных сплетен об Императрице, царских дочерях и Григории Распутине, за что уволен Государем с должности, удален из Александровского Дворца, переведен на службу к своему покровителю в. кн. Николаю Николаевичу. Единомышленник В.Н. Орлова протопресвитер Г. Шавельский вспоминает о его взглядах в начале мировой войны: "В своих чувствах и к Императрице, и к Распутину князь Орлов был солидарен с великим князем. Временами и великий князь, и князь Орлов в беседах со мной проговаривались,…что единственный способ поправить дело – это заточить царицу в монастырь" (7, с. 190-191). Итак, отец "благодетеля" Соколова и издателя его записок – злейший враг Государыни Александры Федоровны, приветствовавший отречение Государя, а родня его жены и того хуже, это ее отец (великий князь Петр Николаевич Романов) и ее дядя (великий князь Николай Николаевич) – оба масоны, предавшие своего Императора, накануне революции составлявшие осиное гнездо интриг против Царствующего Государя.

Соколов прекрасно знал, что именно великий князь Николай Николаевич отказался взять на хранение следственное дело об убийстве Царской Семьи у французского генерала Жанена, перевезшего его из Китая в Европу для передачи родственникам, что это стараниями великого князя Николая Николаевича материалы эти, а главное, сундучок с царскими мощами попали в руки масонов Гирса и Маклакова и исчезли навсегда. Вот почему не ясно до сих пор, как следователь мог потом принять помощь от ближайшего родственника Николая Николаевича и доверить ему свои записки. Видимо, либо князь Н.Орлов при встречах с Соколовым скрывал свою принадлежность к этому клану, либо контактов между Орловым и Соколовым до таинственной кончины последнего просто не было, и материалы следственного дела были изъяты князем после смерти следователя.

В любом случае, записки Соколова после его смерти в 1924 году и до их публикации в 1925 году были не просто в чужих руках, они были во враждебных следователю руках, и чужое вмешательство в текст можно не только предполагать, его надо с неизбежностью искать, ведь вся цепочка событий вокруг следователя накануне его гибели была нацелена на одно – не дать ему опубликовать свои материалы, особенно телеграммы Шифа (вспомним сведения об отказе издательств в публикации), и похитить эти материалы (так ряд документов были похищены во время его поездки в Берлин).

При анализе "записок следователя" обращает на себя внимание их идейный диссонанс с книгами единомышленников Вильтона и Дитерихса. У Соколова практически снят вопрос о ритуальном характере убийства Царской Семьи. Вильтон и Дитерихс, напротив, подчеркивали это свидетельскими показаниями. У Соколова показано, что Государя и Государыню убили русские люди. У Вильтона и Дитерихса обнажена четко отлаженная еврейская организация цареубийства. Дитерихс и Вильтон приводят показания свидетелей о приезде в Екатеринбург чернобородого раввина и о посещении им Ганиной Ямы. У Соколова в записках этих свидетельств нет, но ведь он же знал о них, имел в своих материалах.