Читать «А я люблю женатого» онлайн - страница 98
Каринэ Фолиянц
Пытался закурить, но руки не слушались, дрожали. Он вернулся к окну, но вдруг понял, что не сможет нажать на курок. Ни сейчас, никогда потом…
Феликс подумал, что Шурик сейчас может быть в тире. Он целится. Целится в лису. Но когда фигурка подъезжает ближе, опускает ружье. «В лису нельзя стрелять. Лиса – друг!» Мальчик должен был помнить эти его слова.
Феликс швырнул винтовку к стене, выбежал из пустой квартиры, кубарем скатился с лестницы…
…Бегущий человек средь тысяч других. Он бежал по дворам, вдоль бульваров, плутал в переулках, оборачивался, словно чувствовал кого-то за спиной. Он бежал, хотя никто не гнался за ним. Просто он уже не мог остановиться, на ходу сбросил куртку, остался в одной майке…
«Кто я есть? – мелькало в голове. – Что я сделал? Дерево не посадил, сына не вырастил, пишу безграмотно, поэтому книг сочинять не буду. Не за что меня любить. Может быть, единственное, что я сделал за свою жизнь – не убил его. Не смог. Не густо, правда? Я и сам так думаю. Я бегу. Я не могу остановиться, убегаю от себя, от своей никчемности. Мальчик прав, я бесполезен. Если бы сейчас оторваться от земли…»
… Он летит низко-низко, над домом, который когда-то принадлежал ему. Может быть, это горы, или маленькое село, или узкие улочки южного города… Это родина, куда он возвращается только мысленно.
Он прибежал к своим, на дачу и вздрогнул от неожиданности – у ворот стояла машина. Машина Власа! Влас вылез сам, вытащил свою болтливую подружку.
Художник окликнул его.
– Танцуй! – заорал Влас. – Танцуй прямо тут! Давай, народные пляски! Ну!
– Чего? – не понял художник. – Зачем танцевать?
– За этим! – И Влас достал пачку денег. – Мало?
– Что это?…
– Твой гонорар, кретин!
– Какой гонорар? – испуганно спросил Феликс.
– Ты в жизни умеешь две вещи – рисовать и стрелять. За стрельбу платят больше, это – за рисование. С тебя десять процентов, мои комиссионные. Я уже вычел. И еще – с тебя бутылка.
– Какая?
– Шампанского, – вмешалась девица Власа, – причем самого хорошего. Я пью полусладкое, быстро сгоняй в магазин!
– Я что-то ничего не пойму!
– А что тут понимать, – затараторила девушка, – Власов картины твои выставил в салоне, как обещал. Они не продавались, не продавались, а потом появился один сумасшедший. Приехал на во-от такой машине, явно псих иностранный. Увидал твою мазню, восторгался так, аж соплями исходил. Купил все. Власу дал три штуки «зеленью».
– Две, – поправил смущенно Влас, – но было видно, что врет и иностранец дал все три.
– Не перебивай, – оборвала его девица, – я говорю – Влас, проси четыре, а он – жадность фраера сгубила. А я говорю – накиньте сотню, он накинул и…
Влас закрыл лицо руками:
– Я никогда не научу тебя молчать.
– Зато я честная. Тебе деньги нужны или нет? – набросилась она на Феликса. – Дуй за шампанским!
Влас передал Феликсу пачку, довольно увесистую. Художник вынул большую купюру, протянул девушке:
– Купи себе шампанское от моего имени. Ко мне, понимаешь, родственники приехали… Извините. Влас, – он обнял друга, – Влас, ты гений!
В парке замерзший сторож подпрыгивал на месте от холода, а Катя, Феликс и Шурик катались на карусели и смеялись. А потом они шли по комнате смеха, от зеркала к зеркалу. Зеркала отражали их то безобразно тощими, то непомерно толстыми. Это вызывало новые потоки гомерического хохота.