Читать «А я люблю женатого» онлайн - страница 97
Каринэ Фолиянц
Феликс не двигался и смотрел на деньги, не решаясь взять их. Может, не брать? Но вдруг руки, будто не слыша доводов разума, потянулись к заветной пачке…
Те же руки, руки Феликса, поставили на столик у Катиной кровати лекарства. Достали из пакета фрукты, выставили на стол еду. Он потрогал горячий лоб девушки и спустился вниз.
За столом сидел Шурик, поджидая его, раскладывая пасьянс.
– Открылся! – радостно сказал мальчик. – Через неделю она должна встать! У нее сегодня впервые температура снизилась, она даже улыбнулась мне.
Художник не ответил, только кивнул.
– Я без тебя вчера стрелять ходил. Семь раз попал из двадцати. А? Ты деньги где взял, скажи! Банк грабанул?
– Да нет, одолжил.
– Отдавать теперь, – загрустил Шурик. – Я бы у отца взял. Честно, я бы пошел и взял. Но он меня заловит. Не отпустит потом. Считай, кранты. А как я теперь без тебя и без нее?
Феликс рылся в своем нехитром гардеробе, искал одежду потемнее. Мальчик подошел, заглянул в старинный шкаф.
– Как тот вальс назывался?
– Который?
– Ну, на старой пластинке!
– «Муки любви» он назывался.
– Муки любви… – повторил Шурик. – Да… Какое точное название.
– Тебе откуда знать?
– Я просто так. Послушай, я бы правда пошел к отцу, если с Катей что-то не так. Ты мне поверь. Я его ненавижу, но я пошел бы… Из-за нее…
– Никогда, – перебил художник, – никогда не говори так об отце. Обещай, иначе отберу пистолет насовсем.
– Почему?
– Потому что родителям все надо прощать!
– И даже когда они не правы, им тоже надо прощать?
– Да. Потому что они – родители. Ты что, сам на свет явился, своими ногами пришел? Ну, если ты умнее самого господа Бога, то конечно. Но я почему-то так не думаю. Обещай мне, – обнял он Шурика, – обещай, что ты никогда не будешь так говорить про своего папу!
– Ни фига я тебе не обещаю! Колись лучше, где деньги занял!
– Не буду я колоться!
– Хорошо, – сказал обиженно Шурик, – тогда и я тебе никогда и ничего не буду рассказывать. А мне есть что тебе рассказать!
– Ну? – Художник обернулся уже в дверях.
– Я хотел не рассказать, я хотел спросить… Помнишь, ты мне говорил про чувства и всякую такую белиберду, ну, если что случится со мной в этом роде, ты проконсультируешь.
– Случилось?
– Случилось!
– Завтра я вернусь в полдень и тогда все тебе расскажу, обещаю, – улыбнулся художник. Он давно догадывался, что оба они безнадежно влюблены в девушку Катю…
– А потом постреляем? – спросил Шурик.
– Постреляем! – кивнул Феликс.
Феликс умело собрал ружье с оптическим прицелом, установил его на подоконнике в пустой разбитой квартире. Через прицел стал зорко вглядываться в окна дома напротив.
Одно окно, второе, третье…
За одним из них за столом спиной к окну сидел человек с фотографии, которую показал ему Лысый. Феликс взял его на прицел. Человек не оборачивался. Он не чувствовал приближения смерти. Он был спокоен. И, видно, что-то даже напевал себе под нос.
Феликс готовился к выстрелу.
И вдруг в комнату обреченного на смерть вошел мальчик лет двенадцати. Он смеялся и начал играть с отцом.
Феликс отшатнулся от подоконника.
