Читать «Я и мой автомобиль» онлайн - страница 85
Леонид Лиходеев
Генкины легионеры стояли на почтительном расстоянии, но Герасимыч пуганул их голосом, неожиданно тонким для такой своей жилистой и ширококостной комплекции:
— Вам что — дела нет?!
Легионеры рассмеялись в голос и пошли делать постылые грузовики.
Прошло еще два дня. Кузьмич лазил по днищу с горелкой, худые места оплывали синим металлом.
И наконец легионеры легко, как выздоравливающего больного, поставили автомобиль на ноги.
Герасимыч переоделся, раскрыл чемоданчик и достал технику. Не наждачные бумажки, коими елозь до утомления, сдирая старую краску, не шкурки, коими чисть, высунув язык, а веселую небольшую машинку, культурную машинку собственного изготовления, как малый утюжок, чтоб работа была приятной, как мечтал в свое время Максим Горький. Герасимыч подключил утюжок и пошел отглаживать до металла — быстро и хорошо, без пота, без одышки, с высоким качеством.
— Техника! — уважительно галдели Генкины легионеры.
— А кто вам мешает технику завести? — отвечал Герасимыч.
— Вот на пенсию выйду — заведу, — веселился Генка.
— Ни хрена ты не заведешь… Нет у тебя к себе уважения…
Он отдраил машину догола, долго и вдумчиво шпаклевал ее, будто писал картину Рембрандта, и наконец стал ладить красильный пистолет. Маляр Тимофей смотрел на его работу, как на фокус.
И вот автомобиль загорелся, как с конвейера.
Кузьмич, чистенький, в вылинявшей спецовочке и в новом картузе, сладко пригорюнясь, стоял перед машиной, сложив руки на животе. Генкины легионеры, вытирая руки ветошью, ходили вокруг, ласково матерясь.
— Хоть целуйся с ней, елкин корень! — сказал Борис.
— Теперь первое дело — не тушеваться, — добавил Генка.
И я понял, что надо доставать кошелек. И я достал его и роздал имение свое, которое нажил тем, что заблаговременно заложил душу в одном издательстве. Душа была оценена невысоко, денег не хватило бы и на закуску, несмотря на то, что в таких случаях закуска бывает скромнее даже, чем на дружеском рауте в посольстве, куда лучше всего приходить немедленно после плотного обеда.
Я роздал имение свое под дружное одобрение ближних своих, стараясь думать главным образом о том, что все суета сует и всяческая суета, как говорил царь Соломон Давыдович, а также о том, что деньги — дело наживное, как мог бы сказать другой Соломон Давыдович, заведующий магазином номер двести три. Я раздавал имение свое, шепча бессмертные стихи знаменитого мудреца из Рустави:
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Карпухин подошел к Анютке и, увидав перед собою довольно миленькую голубоглазую особу, снял кепку:
— Извините… Как вас зовут?
— Я не знакомлюсь на улице, — нервно перебила Анютка.
— Хорошо, — отступил Карпухин, — я подожду. Мы познакомимся в кафе.
Анютка засмеялась:
— В каком еще кафе?
— Если угодно, в кафе «Лира». Это здесь рядом… Хотите, я вам скажу, зачем вы здесь?
