Читать «Сюжет с вариантами» онлайн - страница 8

Как съесть зайца

(Владимир Солоухин)

Чтоб зайца съесть – идите на охоту. Возьмите дальнобойное ружье и, выждав миг, когда пойдет он погулять (о маленький комочек вещества, которое сто миллионов лет природа создавала кропотливо!), в него стреляйте. Я понимаю, этот способ груб (ни Исаак Ньютон, ни Бабель Исаак не пользовались им), но способ есть куда гуманней: в гастроном идите и в том отделе, где торгуют дичью, скажите: – Ну-ка, свесьте мне того, да, этого, вот именно его!.. – Придя домой, включите радиолу (тут хорошо поставить фугу Баха!) и зайца на конфорке опалите. Потом ножом разрежьте аккуратно, чтоб ткань его не сильно повредить (ведь мозг в его красивой голове четырнадцать имеет миллиардов тончайших клеток, фосфор и другие элементы таблицы Менделеева, что очень ценно!), и начинайте жарить. А потом, зубами прокусивши мякоть и запрокинув голову (не заячью, конечно, а свою), вы чутким человечьим ртом глотайте, жуйте, чмокайте губами и переваривайте, наслаждаясь процессом перевариванья. О эти звуки в зыбкой тишине, ха-ха, их перекрыть уж невозможно, их усмирить не в силах даже пушки – такие это звуки! (Я в виду – вы поняли – имею фугу Баха!) Вот так!

Вологодская драма

(Александр Яшин)

В Вологде у нас вместо Ц бают Ч… Заяч возле черкви танчевал на крыльче. А по чентральной уличе, по чепкой траве проходил охотник без чаря в голове. Он блюда порчионные шибко любил. Он в зайча не причелился, а просто убил. Побелело зайча чветущее личо. Повалился заяч личом на крыльчо. Ах, сам-то я виновен в этом грустном конче: зачем я вместо Ц выговаривал Ч? А то бы шкурка зайча чела бы была!.. Торопитесь делать добрые дела!

Заячье отступление

из поэмы «Треугольные уши»

(Андрей Вознесенский)

Фиеста феерий! Фатальная зависть! Долой Рафаэля! Да здравствует заяц! Жил огненно-рыжий охотник Мишель. Из зайца он сделал, мошенник, мишень. Дабы добывать ежедневный пирог, он в зайца стрелял через задний порог. А зайка, а зайка бежал по параболе. Его не убили, его не поранили. Не делали пиф и не делали паф – он сам испугался, случайно упав. А зайка, а зайка уже – боже мой! Он белый, как сайка. Он антиживой. Распалась семья, в которой семь я, а восьмой, мерцающий, как неон, говорит, что и он – не он.