Читать «Мир приключений, 1983» онлайн - страница 166

Пошел кролем, потом нырнул против течения, и новых два выстрела опять не достали его. Еще нырок, который отнес его сразу вниз по течению: началась быстрина. Она крутила его, швыряла, сводила руки. Кроль, приближая его к берегу, не мог справиться с быстриной, неумолимо относившей его вниз. Хорошо еще, что камней не было, иначе разбило бы его, как разбивает рыбацкие челноки. Но опыт пловца помог ему в конце концов преодолеть стихийный напор воды. Стало легче, и одежда не мешала, но человека на берегу уже не было. Или ушел он, мысленно похоронив Бурьяна, или того отнесло бог знает насколько далеко вниз по течению.

Вылез на берег, заметил вдали паромчик у берега и побежал к нему, забыв, что, неловкий и невооруженный, рискует быть сбитым первым же выстрелом. А Солод, кроме ружья, кстати брошенного тут же на берегу — вероятно, кончился весь захваченный на чердаке запас патронов, — имел еще и пистолет, которым он убил Фролова. И пошел он, должно быть, в лес. С целью или бесцельно? Просто скрыться в какой-нибудь землянке? Бессмысленно. Окружат и найдут. А есть и другой ход. Солод знает, что, если будет объявлен всесоюзный розыск, это конец. Шрам его выдаст. Но есть у него время, мало, мизерно мало, но есть — знает он об этом. И как водитель знает все пути к железной дороге. Так не проще ли достать фроловские деньги, а где они спрятаны — и это ему известно, иначе он не убил бы Фролова. Значит, надо просто идти по его следам: стоя на мокрой глине — берег-то здесь вязкий и глинистый, — не оставив следов, не пройти. И Бурьян побрел мокрый — хоть все снимай и выжимай, но снимать и выжимать некогда, — побрел к паромчику и нашел глубокие следы от сапог убийцы, сильно он увяз, охотясь за ним, плывущим. А дальше все проще пошло, мокрая глина прижимала траву, грязные сапоги ломали ветки, и не требовалось быть сыщиком, чтобы не сбиться со следа. А зачем ему, прокурору, становиться рядовым инспектором уголовного розыска? Не солидно это, сказал бы Вагин. Но Кострову он, Бурьян, обещал найти убийцу, а как нашел бы, если б не лошадка лесничего? О своем умении ездить верхом и переплывать реки он не думал — это просто подразумевалось. На несчастье Солода, он все сумел.

И найти его сумел, дойдя до заброшенной лесничьей сторожки, где Солод, орудуя ломом, разворачивал бревенчатый накат погребца под сторожкой. И, ни о чем не думая, ничего не рассчитывая, Бурьян пошел на него, мокрый и страшный. Лучше бы сказать — бесстрашный, ибо что такое страх? Нервное возбуждение перед возможностью перестать жить или потерять что-то невосполнимое. Но есть и другой страх — не успеть, не достать, не справиться. Знакомый страх спортсмена — лишь бы не упустить победу. И Бурьян кинулся сразу, без разбега, как гимнаст в опорном прыжке, на убийцу с ломом. Но, оглянувшись и поняв все, что последует дальше, Солод оставил лом торчащим меж бревен: не его оружие — не плотника, не каменщика, не трудяги. Он шарил в карманах еще привычный ему, никогда не подводивший вальтер. Но пистолет был в куртке, брошенной под ногами, а нагнуться и достать он не успел. Он считал на секунды, а Бурьян на их десятые доли. И, подхватив убийцу под руки, он борцовским приемом швырнул его через голову на еще росистую траву. И опять не успел вскочить и встретить врага нестрашный без оружия Солод. Не было ни бокса, ни дзюдо, ни каратэ, ни одной из тех сцен, которые так нравятся зрителям в импортных фильмах и которые может поставить с помощью каскадеров даже начинающий режиссер. Просто Бурьян с размаху ударил в грудь противника. Солод упал на спину и затих.