Читать «Жили-были. Русские инородные сказки – 7» онлайн - страница 113

– О прекраснейшая из принцесс! Вы целы? Этот зверь ничего не успел с вами сделать?

Разбор полетов

Ангелы А и Б сидели на трубе, на острие иглы, на облачке, или где там еще полагается сидеть настоящим ангелам с голубыми глазами, золотистыми кудрями и белоснежными крылами, и изучали своих подопечных людей. Здесь было бы очень удобно написать, что А и Б рассматривали их в бинокль, телескоп или просматривали данные на экране компьютера, да-да, на дисплее – это особенно наглядно: цифры, схемы, графики, модели… Но на самом-то деле ангелам ничего подобного не нужно. Они и так всё прекрасно видят. Не знаю как. Я-то ведь не.

– Ну и что там у тебя? – спросил ангел Б, ненадолго оторвавшись от своего объекта.

– Ничего особенного, – отозвался А, – типичный физический износ. В почках сбои, обмен веществ глючит, сосуды обросли, в сердце – трещинка…

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Б. – Ага, трещинка. Уже заросла, но вполне может раскрыться и поползти дальше. К механику нужно.

– К доктору, – терпеливо поправил А. – У них это называется «доктор». Или «врач».

– А-а, какая разница? Бонусов-то хватает?

– По деньгам – вполне, по времени – не очень, но я сейчас активирую беспокойство. Ничего, выкроим. А с твоим что?

– Плохо с моим, – пожал плечами Б. – Износ души. По-моему, критический.

– Да брось, не может быть! Сколько там он у тебя? Лет тридцать пять – сорок всего?

– Да ты сам посмотри. Вот здесь большая дыра – видишь? Ну, на месте любимой работы…

– Так ты же ее залатал!

– Верно, залатал. Приличная работа, хоть и не призвание. Сам понимаешь, призвание уже того… времена изменились, не выпускают сейчас таких запчастей.

– Кому не выпускают, а кому и выпускают. Модель попроще надо было заводить!

– Да ладно… Смотри дальше. Чтобы заплата держалась, ее за соседние участки нужно зацепить, верно?

– Ну.

– А они сами все никудышные. Вот область дружбы…

– Что тут у него за мелкие дырочки?

– Приятели. Осыпались естественным путем, как только начались другие неприятности. Видишь, как их много?

– Штук двести?

– Может, и больше, не считал. В свое время у этого человека был очень легкий и веселый характер. Он мог кого угодно рассмешить, придумать интересное занятие, поддержать любой разговор, посочувствовать, отвлечь. Ну и по мелочи там: петь, танцевать, в буриме играть. Вот они и липли, пускали помаленьку корешки. А когда ему стало по-настоящему плохо…

– Паршивые, значит, были приятели.

– Вот и нет! Ты просто представь: сидит рядом с тобой человек, страдает. Улыбается с трудом, треплется без энтузиазма, поет все больше баллады тоскливые, а то и вовсе молчит, сочувствует вяло и все, собака, о своем думает. Или даже рассказать пытается. А оно тебе надо? Ты ж ему честно сказал в первые три минуты: «Все фигня, пошли на карусель!» А он, паршивец, не идет. Или идет, но катается с подозрительно кислой физиономией. Вот ты и думаешь: наверное, ему страдать нравится. И чего ж я тут? Без меня-то ему страдать удобнее!

– И осыпались?

– Ну да. Корешки у них, конечно, тонкие были, но дырочек все равно понаделали. Сюда уже фиг что зацепишь – поползет прореха.