Читать «Качели. Конфликт элит или развал России?» онлайн - страница 195

Дугин, кстати, к этому моменту вполне респектабилизировался, забыл об основных своих фантазиях и превратился в нормального патриотического интеллектуала. Время от времени он вспоминает свои лучшие времена и снова берется за конспирологию. Но это уже никого не может впечатлить с той силой, с какой впечатляло ранее. Может быть, кроме Академии Генерального штаба. Но и она когда-нибудь должна будет увязывать концы с концами в этом печальном вопросе, все более приобретающем чисто историческое звучание.

Но если в очумевшей стране «дугиниана», начавшаяся в 1992 году, закончилась разве что в 2002-м, то в последующее пятилетие место бурно развивающейся (и к Дугину уже никак не сводимой) конспирологии начала занимать параполитика а ля рус.

Она оказалась востребованной обществом, которое уже вкусило конспирологической шизы, но хотело получить после этого нечто менее постное. То есть наполненное фактурами, подробностями, «сливами» и всем прочим. На параполитической арене сначала появились журналисты, готовые публиковать статьи, в которых десять строк в начале и десять строк в конце обрамляли стопроцентный оперативный «слив». Иногда даже просто запись, сделанную с помощью специальной техники. Ни в одной стране мира журналистика на это бы не пошла. А здесь это приобрело массовый характер. «Сливы» стали бестселлерами. Естественно, что этим воспользовались те, кто мог решать, что надо «сливать», а что не надо. В каких дозах и в каких комбинациях.

Обществу, стремительно превращающемуся в «зооциум», было глубоко наплевать на подобные обстоятельства. Оно хотело «клубнички» и имело возможность ее отведать. Отведав, оно заорало: «Еще! Еще!» Родились сайты, гордо называющие себя компрометационными. Место Дугина, становящегося олицетворением умеренности, стали занимать интеллектуалы, гордящиеся тем, что они провокаторы. Началось параполитическое безумие. Худшие черты конспирологии стали соединяться с худшими чертами параполитики.

Речь шла об еще одном интеллектуальном срыве — следующем за дугинским. Было ясно, что противодействие такому срыву обречено на сугубую локальность. И может осуществляться только в нишах, где разум почему-то еще сохранен. Было ясно также, что это противодействие абсолютно необходимо.

И, наконец, было ясно, что противодействие окажется предметом пристального внимания новой шизокультуры, ненавидящей тех, кто мешает ее агрессивному распространению в обществе.

Кроме того, никакая шизокультура не распространяется сама по себе. У нее всегда есть не только рупоры, но и бэкграунд. Изучение, например, одной из подобных групп — группы господина Беленкина (он же Баумгартен) — показало, что данный левый интеллектуал, изобличающий в своих публикациях определенные кремлевские кланы и конкретные транснациональные структуры, якобы связанные с этими кланами, преподает русский язык курсантам спецслужб в США.