Читать «Качели. Конфликт элит или развал России?» онлайн - страница 193

В сущности, я и мои коллеги вошли на территорию данной профессии именно тогда, когда игра, дав огромные практические результаты, теоретически захлебнулась. Странным образом это захлебывание совпало с глубоким кризисом явления, не имеющим никакого видимого отношения к рассматриваемой сейчас мною параполитике. Я имею в виду культурный авангард, претендовавший на обновление проекта «Модерн».

Занимаясь причинами этого культурного срыва и причинами параллельного срыва метода, мы достаточно быстро обнаружили, что при огромной дистанции между двумя явлениями есть некий мост, объединяющий две разнокалиберные и разнокачественные сферы. Разум стал глубоко пасовать перед действительностью. И вскоре стало ясно, что этот разум не может не спасовать. Что для того, чтобы не спасовать, нужен принципиально другой разум. А также качественно другие основы, на которых можно подобный разум выстраивать.

Кризис параполитики и авангарда вывел на арену конспирологию и культурную сусальную неоклассику. Следом за проектом «Модерн» стал свертываться проект «Человек». Гносеологии стали навязывать несовместимые с нею основания. Родилась эклектика. Эклектика подорвала подлинность вообще.

В сущности, все наши альтернативные (вначале полуподпольные, а потом вполне официальные) экзерсисы были связаны с тем, чтобы что-то этому противопоставить. Но подробный разговор на эту тему уведет нас еще дальше от конкретики, ради приближения к которой он начат. Я всего лишь хотел обсудить с читателем проблему параполитики. И подчеркнуть, что к определенному моменту (условно — к началу 80-х годов) параполитика уже достаточно «стухла». Стухла — не значит потеряла какую-то фактурную ценность. Стухла — значит потеряла власть над фактурами. А поняв, что она теряет над ними власть, стала терять и достоинство, превращаясь в особую отрасль крайне сомнительной журналистики. Но пренебрегать этой отраслью было бы весьма неразумно.

Пусть даже параполитика стала помесью «сливов» и конспирологических маний, ворвавшихся туда, откуда ушло гносеологическое достоинство. Мании можно отсечь. Что же касается «сливов», то все зависит от их качества. А также от нашей способности выделять внутри «сливов» ценное содержание, подвергая эти «сливы» ряду интеллектуальных очистительных трансформаций. Простейшая из которых — технологическая критика.

Что такое технологическая критика? Если вам говорят, что преступник, убегая от преследования, перепрыгнул с крыши дома № 6 на крышу дома № 8, то вы должны измерить расстояние между краем крыши № 6 и краем крыши № 8. Если это расстояние, например, окажется равно двадцати метрам, то вы заранее скажете, что прыжок резко превышает человеческие возможности. При меньшем расстоянии вам придется заглянуть в справочники. Если это меньшее расстояние все равно превышает мировой рекорд, то вы откроете книгу по теории стрессов и постараетесь уточнить, насколько источник стресса может перекрыть рекорд, что об этом говорит мировая практика. В любом случае у вас возникнут сомнения. Если же это расстояние будет укладываться в определенные нормативы, то вы сделаете вывод, что преступник, например, является мастером спорта по прыжкам в длину. И это резко сузит круг поиска, который вы должны осуществить, чтобы найти преступника.