Читать «Отгадай или умри» онлайн - страница 5

Не скопив особых богатств, Фима, тем не менее, конечно не без Юлькиной зарплаты экономиста, вскормил и выучил сына, имел автомобиль «жигули» последней модели, нормально обставленную квартиру и еще кое-что за душой.

Он по-прежнему давал уроки, составлял, уже с помощью компьютера, кроссворды, позволяя себе авторскую подпись лишь в двух солидных СМИ, сотрудничал с редакциями телевизионных игр, издал энциклопедию «Игры слов» и считался в узком кругу посвященных весьма почтенным специалистом в этой области развлечений.

Он умудрился не нажить себе врагов. Его уважали конкуренты. Его покладистый и нескандальный нрав в сочетании с крайней осторожностью, безграничной компетентностью и профессионализмом отводил его, как надежный лоцман, от опасных рифов. А мелкие неприятности – у кого ж их не бывает…

Юбилейный день выпал на субботу, 22 апреля. Утреннее солнышко, редкий московский гость, приветствовало Ефима Романовича Фогеля из-за оливковых штор его уютной спальни – она же кабинет. «Как обещало, не обманывая, проникло солнце утром рано косою полосой шафрановою от занавеси до дивана…» – начал было про себя декламировать Фима, но осекся, вспомнив, что это стихотворение обожаемого Пастернака приводит лирического героя на кладбище, о котором в такой день думать вовсе не хотелось.

Хотелось поваляться и повспоминать. Но привычка вставать рано и нестерпимый аромат кофе, доносившийся из недр квартиры, вогнали Фогеля в махровый халат и препроводили на кухню.

Юлька.

«Это ты, моя славная девочка, с полуседой головой, слегка располневшим лицом, заметными морщинами у глаз, на лбу, от уголков рта, – это ты идешь мне навстречу, раскрыв объятья, и любишь меня, пентюха, все эти почти сорок лет, но уже другой, безмятежной, родственной, материнско-сестринской, опекающей, благодарной, дружеской любовью, – это ты, моя милая, идешь поздравить и поцеловать меня в висок и потом в губы, в этой странной и всегда умилявшей меня последовательности».

Цветная подарочная упаковка интригует. Восторг: компактный магнитофон, проигрывающий DVD-диски и записывающий на них. Куча денег, наверное. «Одолжила у сына Сашки или выщипывала из семейного бюджета?»

Теплые Юлькины губы, молодой зеленью давних лет светятся глаза… Видит, что понравилось… Рада…

«И я счастлив, что ты со мной. Сейчас ударюсь в слезу. Старый, сентиментальный слизняк…»

На столе расположились дивный Юлькин оливье и любимые пирожки с мясом по рецепту покойной тещи Клары Петровны. За этот шедевр с чуть сладковатым тестом Фима прощал даже ее фантастическое занудство и неистребимую тягу научить их с Юлькой жить «как все люди». Снисходительность давалась непросто: престарелая Клара Петровна (царство ей небесное!) последние пятнадцать лет перед кончиной почти не выходила из дому и мало с кем общалась ввиду крайней слабости тела, слуха и зрения. Соответственно, ее осведомленность о жизни людей корнями уходила в послевоенное лихолетье.