Читать «Гранит не плавится» онлайн - страница 217

— Астахова призналась, что украла из райотдела, куда она попала обманным путём, секретные документы и передала вам, чтобы через вас переправить их за границу!

— Не знаю, что вам говорила Астахова, но я ни о каких документах, секретных и не секретных, понятия не имею. Вы меня с кем-то путаете.

— Послушайте, Силин, вы были когда-то чекистом, у вас есть некоторый опыт. Вы должны понять: в вашем положении единственный выход — чистосердечное признание! Иначе мы с вами церемониться не станем. Как вы попали в своё время в Чека и что там делали — вопрос особый. Им мы тоже займёмся!.. Скажите, где документы? Верните их, и я обещаю облегчить ваше положение.

— Да, я был чекистом, — сказал я, — и у меня за плечами не «некоторый», а более чем десятилетний опыт в борьбе с врагами революции. Выясняйте всё, что вам угодно, но не угрожайте мне. Я не из трусливых. Имейте в виду, больше я не скажу ни слова, если будете разговаривать со мной в таком тоне! — Кровь у меня кипела, и в эту минуту я меньше всего думал о последствиях.

— Ничего, заговорите!.. Не таких ещё героев обламывали. — Следователь усмехнулся и, закуривая папиросу, добавил: — Вы ответите ещё за ваши прошлые преступления. В Донбассе, будучи заместителем начальника управления, вы ограждали вредителей и контрреволюционеров.

Это уже была работа Медведева…

После допроса меня отвели в общую камеру. Не знаю, что было лучше — одиночка или битком набитая камера, в которой трудно было дышать.

Говорят, в заключении люди быстро мужают. Может быть, в этом и есть доля истины. Но, глядя на моих соседей по камере, я бы сказал иначе: в заключении люди быстрее познаются. До чего же было противно смотреть на некоторых бывших ответственных работников!.. Они без конца хныкали, пускали слезу, поносили всех и вся. Были, конечно, и стойкие люди, мужественно переносившие своё несчастье.

Наступила осень. В камере стало холодно, по ночам мы мёрзли. На мне был лёгкий летний костюм, на ногах полуботинки, — ничего тёплого у меня не было. Я с ужасом думал о том, что же будет со мной, если придётся ехать на север? А в том, что ехать придётся, я почти не сомневался…

За три месяца меня допросили ещё три раза и всё в том же духе. Наконец повели к самому Медведеву.

Он сидел за письменным столом, важный, надутый. Крупная, чисто выбритая голова, под лохматыми бровями — маленькие злые глазки, дряблые щёки ещё больше обвисли.

— Ну-с, Силин, помнишь, я говорил при нашем прощании, что мы с тобой ещё встретимся?.. Вот и встретились! Садись, рассказывай, как ты дошёл до такой жизни? — широким жестом он указал рукой на стул.

Я молчал и думал: до чего же ничтожен этот человек, — не удержался от удовольствия поиздеваться надо мной!

— Игра в молчанку тебе не поможет. Лучше признавайся во всём, и я облегчу твою участь.

— Вы же не хуже меня знаете, что признаваться мне не в чем.

— Ты уговорил английскую шпионку Астахову украсть секретные документы и передать тебе. Хотел дискредитировать руководство, но силёнок у тебя оказалось мало. Твоё время давно прошло. Говори, где документы?.. — вдруг заорал он, стукнув кулаком по столу.