Читать «Все продается и покупается» онлайн - страница 62

Оказывается, довольно небрежно относился Ларик к своим обязанностям, за что и получал фитили время от времени. Правда, в последнее время ему стали грозить крупными неприятностями и Стихарем. Поэтому Ольга и связала исчезновение мужа с возможностью разборки. Поэтому и ожесточилась. И ей, ожесточившейся, хозяин не отказал в помощи, здраво рассудив, что в противном случае его имя благодаря Ольге вполне может стать известным налоговой полиции. А зачем даже такому воротиле, как Виктор Сергеевич, незапланированные хлопоты?

Но вот нынешним утром Генерал самолично звонит Ольге и сообщает о принятом им решении – прекратить финансирование поисков. А взамен предлагает – ни много ни мало – без промедления возглавить тепличное хозяйство. Ольга глотает язык от неожиданности, а он советует ей вести себя послушно, чтобы не остаться без средств к существованию. Могуче! Ольга колебалась до последней минуты – рассказывать ли мне обо всем, что ей известно. Но все, даже результат гадания, несмотря на то что отнеслась она к нему с недоверием, а особенно испытываемая ею обида, подталкивало ее на откровенность. Что и проявилось в нашем разговоре.

Так что же изменилось со вчерашнего дня? Что заставило Генерала принять совершенно противоположное по смыслу решение? Ни Ольга, ни я этого не знали. Но интуиция мне подсказывала, что вопль Аркадия о помощи и перемена в настроении Виктора Сергеевича как-то связаны одно с другим. Очень даже может быть.

Я свернула в проезд между своим и соседним домами, и солнце, опустившееся уже до крыш сараев, ослепило меня. Однако! Я и не заметила, что от облаков, закрывавших небо с самого рассвета, и следа не осталось. Прояснилось! Не сбыться теперь надеждам вожделевших оттепели!

Знакомый мне «уазик» оказался на утоптанной ребятней площадке, неподалеку от сараев и стоявших в ряд с ними гаражей. Я свою «девятку» никогда там не ставлю – ночью место темное и далекое от окон. Угнать не угонят, а колес лишиться можно. Каждый же раз загонять машину в гараж лень. И утром настроение портится от мысли, что день начнется с отпирания застывших замков.

Аркадий у машины был не один. В собеседниках у него оказался здоровенный малый в униформе отморозка позапрошлого года, и увлечены были они друг другом до такой степени, что не замечали меня, пока не подошла к ним почти вплотную. Разговаривали тихо, но без тени обычного людского дружелюбия, характерного даже для незнакомых друг с другом людей.

«Псарня» и «Стихарь» – два слова удалось уловить мне, и они заставили меня прислушаться. Поздно. Заметив меня, Аркадий хлопнул отморозка по плечу, вроде как в шутку взял рукой за грудки и, повернув к себе спиной, послал толчком куда подальше. Тот, оглядываясь и недовольно что-то ворча себе под нос, по-моему, не вполне цензурное, пошел вперевалку к стоявшему невдалеке мощному малиновому джипу. А я-то грешным делом подумала, что и в моем дворе «достали» Трегубова люди Радика Абдулатипова.