Читать «Некрофил» онлайн - страница 10

Я приблизился к ней, нетерпеливый, как молодой супруг. Ее восхитительный запах бабочки-шелкопряда был именно таким, как нужно. Я отнес Сюзанну на свою кровать. Дрожащими руками снял с нее лифчик, трусики. Я стонал от нетерпения, напор моего желания не позволял мне более откладывать момент соития. Я бросился на мертвую чаровницу, и, оставив ее в подвязках и чулках, овладел ею с такой страстной силой, которую доселе в себе не подозревал.

Когда настало утро, я спустился к консьержке и попросил ее не пускать ко мне никого ни под каким предлогом. Я сослался на срочную и сложную работу — реставрацию некой ценнейшей картины — труд, который в действительности я никогда не выполняю сам. Видимо, она мне поверила, по крайней мере отчасти, хотя и бросила на меня странный взгляд.

Я заперся с Сюзанной. Свадьба без музыки и цветов в моей заиндевевшей комнате, где горели лампы. Я не отвечал на телефонные звонки. Пару раз, несмотря на мой запрет, кто-то звонил в дверь. С бьющимся сердцем, затаив дыхание, я застывал в темной прихожей и был готов на всё, чтобы защитить свое сокровище.

Я обкладывал Сюзанну пузырями со льдом. Я часто протирал одеколоном ее лицо, чудесным образом нетронутое, если не считать жирного отблеска на скулах и заостренного носа, какой всегда бывает у мертвецов. Через три дня после того, как Сюзанна поселилась у меня, она вдруг открыла рот, как будто хотела что-то сказать. У нее были красивые ровные зубы. Не я ли говорил, что у мертвых всегда в запасе сюрприз? Они такие добрые, эти покойники…

Две недели я был несказанно счастлив. Несказанно, однако не совершенно, ибо для меня радость не существует без грусти от сознания ее эфемерности, и всякое счастье носит в себе зерно своего конца. Только смерть — моя смерть — избавит меня от поражения, от раны, наносимой беспрестанно временем. С Сюзанной я испытал все удовольствия, не исчерпав их. Я осыпал ее ласками, нежно лизал ей интимное место, я жадно овладевал ею, я погружался в нее вновь и вновь, я предавался с нею содомской похоти. Тогда Сюзанна издавала легкий свист, то ли восхищенный, то ли мило-ироничный, вздох, который был, казалось, нескончаем, долгая-долгая жалоба: с-с-с-с-с-с… С, как в слове Севр…

Сюзанна, прекрасная моя лилия, радость души моей и плоти, покрывалась мраморными лиловатыми пятнами. Мне хотелось бы сохранить Сюзанну навсегда. Я хранил ее вот уже две недели, почти не спал, ел то, что находил в холодильнике, временами напивался допьяна. Тиканье маятников, потрескивание половиц приобрели особую значительность, как всегда в присутствии Смерти. Смерть — великий математик, потому что она сообщает точное значение данным задачи.

По мере того, как проходило время, как пыль накидывала на всё свой бренный покров, возрастало мое отчаяние от предстоящей разлуки с Сюзанной. Мне в голову приходили самые безумные идеи. Одна из них была особенно неотвязной. Я должен был, говорил я себе, увезти Сюзанну за границу — но куда? — в первый же вечер, еще до того, как она стала моей любовницей. Я бы ее забальзамировал и мог бы никогда не расставаться с ней. Вот это было бы счастьем. Ну, а я повел себя, как безумец, безумец и развратник, у меня не хватило самообладания преодолеть свое желание и отложить его удовлетворение, из-за грубости своей похоти я потерял тело, которое могло бы отныне и всегда радовать мою плоть и мое сердце. Теперь было поздно думать о бальзамировании. Раскаяние и боль сжимали меня в мучительных тисках. Но едва я говорил, что уже поздно и всё потеряно, как в то же мгновение спешил припасть к стопам своей возлюбленной, покрывая поцелуями ее ноги, на которых уже снова начинал пробиваться легкий пушок. Страстное желание охватывало меня еще сильнее, чем печаль, и вскоре я уже вновь сжимал Сюзанну в объятиях, мои уста на ее устах, моя грудь на ее груди.