Читать «Белые птицы детства» онлайн - страница 28
Вячеслав Викторович Сукачев
— Можно, однако,— опять закашлялся дед Плехеев и непонятно добавил: — Ему скоро всё можно будет.
3
Обедал Карысь бегом. Он так торопился, что съел всё: и суп, и кашу, и компот с каралькой. Расправившись со всем этим, он облегчённо вздохнул и важно сообщил отцу:
— Перстень выздоравливает.
— Серёжа,— нахмурилась мать,— ты сидишь за столом!
— Я уже не за столом,—насупился Карысь,— я уже поел.
— Ну, а если ты уже поел,—не отступилась мать,—не мешай есть остальным... Займись чем-нибудь.
— Чем? — Карысь полез из-за стола.
— Вон Вера бабушке пошла помогать, и ты бы сходил,— ворчала мать вслед Карысю.— Так нет же, носишься целыми днями по...
Карысь тихонько прикрыл дверь в дом и вышел во двор.
— А, Верный,—равнодушно сказал он,— ты с папкой убежал?
Верный завилял хвостом и вопросительно уставился на Карыся.
— Есть хочешь? — И тут Карысь вспомнил, что не взял хлеб для Перстня. Он немного помялся и пошёл в избу.
— Мама, дай мне кусочек хлеба.
— Ты не наелся? — Мать непонимающе посмотрела на него.
— Наелся.
— Так в чём же дело?
— Я Перстню понесу.
Но тут вмешался отец. Не глядя на Карыся, он сказал матери:
— Лида, дай ему хлеб. Пусть отнесёт.— Потом он повернулся к Карысю и спросил: — Тебе дед Плехеев ничего не говорил?
— Говорил,— обрадовался вопросу отца Карысь.
— А что он тебе говорил?
— Перстень выздоравливает. Мы скоро на полянку играть с ним побежим. Ведь можно на полянку?
— Можно... Только... его ведь должны были на пастбище увезти. Разве тебе дедушка Плехеев не сказал?
— Н-нет, а зачем на пастбище?
— Видишь ли... там много травы, свежий воздух, да и вообще... Он там быстрее выздоровеет.— Отец закурил и спрятался за дымом от Карыся.
— Вот тебе хлеб.— Мать посмотрела на него.— Неси своему Перстню.
4
Солнце висело невысоко над сопками. Было оно круглое, большое, но уже не жаркое и не слепило так глаза, как летом, от него не зажигались радуги по небу, и не поворачивались вслед за ним лопоухие подсолнухи. Но и не холодно ещё. Можно пока бегать в одной вельветовой курточке, но вот босиком уже не побежишь.
Спрятав кусок хлеба за пазуху и лишь самую малость отщипнув от него для Верного, Карысь спешил в конюшню. Он радовался заранее и представлял, как будет из рук кор мить Перстня и как Перстень быстро поправится, встанет на ноги и побежит с Карысем на полянку. И он будет играть с ним до тех пор, пока не придёт с работы Лёлька, мать Перстня. А когда Перстень вырастет большой и Карысь вырастет большой, они всё равно будут вместе, и Карысь никому не даст запрягать его в ходок и бить кнутом.
Так думал Карысь, пока вдруг не увидел, что из конюшни выходит Мотря Мясник. Мотрю Мясника Карысь всегда побаивался, потому что был он необыкновенно большой, хмурый и носил за голенищем длинный, узкий нож. Ножа Карысь, правда, не видел, но так говорил Витька. И ещё у Мотри Мясника были белые глаза. Это Карысь видел сам.
Мотря Мясник вразвалочку вышел из конюшни, что-то большое и рыжее неся на руках. Карысь замер, сердце у него сильно застучало, и он, округлив глаза, уставился на Мотрю Мясника.