Читать «Ангел супружества» онлайн - страница 83

Ярость, тоска, отчаяние и похоть кипели в воздухе и, словно волны, лизали склонившиеся над столом головы. Все молчали, тишина сгущалась. Упал лепесток. По стеклу внезапно забарабанил дождь — капитан Джесси повернулся и выглянул на улицу. Миссис Папагай предложила начать бессознательное письмо. Не желая обременять Софи, она притянула к себе лист бумаги, подождала, и спустя миг перо уверенно вывело:

«Блаженны плачущие, ибо ОНИ УТЕШАТСЯ».

— Здесь ли дух? — спросил мистер Хок. — Не хочет ли он обратиться к кому-либо из присутствующих?

«Нет, не придет».

— О ком речь? Кто не придет? — озадачился мистер Хок.

— Артур, — со вздохом ответила миссис Джесси. — Я уверена, что речь идет об Артуре.

Перо застрочило:

«Настанет день, и тот, кто гнал любовь, Любовью будет изгнан за порог И ляжет в пыль, во тьме, как пес, завоет».

Одно слово будто особенно пришлось ему по душе, и перо написало его несколько раз подряд: «завоет, завоет, завоет», а затем добавило:

«И страдала хуже, Чем худшие из тех, чьи муки Едва себе вообразить мы можем. О это слишком страшно…»

— Это — дух поэта, — сказал мистер Хок.

— Первые две цитаты — из Альфреда, — проговорила миссис Джесси. — Может быть, перо выудило их из моей головы. Последняя — из «Меры за меру», Клаудио описывает муки души после смерти. Строки эти весьма впечатляли Альфреда, да и всех нас. Кто бы это мог быть?

«И придет утешение. И отрет Бог всякую слезу с очей. Вот жених идет. Не знаете ни дня, ни часа, в который приидет он. Зажги светильник».

— Кто говорит с нами? — спросила миссис Джесси.

— О нет, не надо, — хрипло прошептала Софи Шики.

— Софи! — вскричала миссис Папагай.

Холодные руки сжимали шею Софи, холодные пальцы касались ее теплых губ. По голове, по рукам, по всему телу побежали мурашки. Она задрожала и задергалась, как в конвульсиях. Раскрыв рот, она отвалилась на спинку стула. У окна кто-то стоял. Существо было неестественно большим, но почти бесплотным, как столп дыма или огня, как столп облачный. В нем было мало от человека. Это не был тот давно усопший юноша, к которому она испытывала столько жалости, — это было живое существо с тремя крылами, свисавшими с одного боку. Крылатая половина его тела была тускло-золотая, в перьях и искрилась металлически; лицо напоминало хищную птицу, гордое, золотоглазое. Другая, обращенная в тень половина тела была глинистого серого цвета, бесформенная, с торчащими вместо рук культями. Изо рта, который едва ли можно было назвать ртом, выходил свистящий шепот. Существо говорило двумя голосами; один звучал мелодично, второй скрипел, как скрипит под пером бумага.