Читать «Ваятель фараона» онлайн - страница 129

– Эхнатон и Нефертити поссорились! Значит, на картине мне нужно заменить интимный жест другим?

– О чем ты думаешь? – ответил Ипу. – Ведь при дворе больше всего опасаются, чтобы весть о ссоре не распространилась.

– А откуда же узнал о ней ты?

– Ну, знаешь, стены дворца, если они даже возведены из гранитных блоков, менее плотны, чем стены хижин из камыша. Об этом говорят уже давно. Мне лишь подтвердил этот слух Кар, один из мелких писцов Туту, племянник Бака, часто бывающий в нашем доме. Он сам видел письмо, которое Буррабуриаш отправил нашему царю. В этом письме вавилонянин пишет: «Госпоже твоего дома я послал только двадцать колец-печатей из лазурита, потому что она не сделала ничего такого, за что я был бы должен ее одаривать. Она даже забыла справиться о моем здоровье, когда я был болен!» Ну, что ты скажешь? Разве такими должны быть отношения между родственниками? И разве Нефертити, оттолкнув будущего свекра своей дочери, не дала понять, что не согласна с намерением своего супруга?

Немало времени потребовалось Тутмосу, чтобы ощутить сердцем все это. На душе у него было безрадостно.

Еще один вопрос заставил скульптора ломать голову: как отделать саркофаг царевны? До сих пор было принято изображать на четырех углах наружного каменного гроба богинь-охранительниц, которые своими распростертыми руками защищают мумию. Не следовало ли ему вместо них изобразить мать умершей в торжественном убранстве богини со змеями и перьями на голове, изобразить Нефертити, защищающую распростертыми руками свое дитя?

Эту мысль он тоже обсудил с Ипу. Наконец между двумя домами утвердился мир, так что он мог, не опасаясь вызвать раздражение у Бакет, навещать своего друга. Когда умерла Тени – она пережила Эсе всего на один год, – к Тутмосу вместе с Ипу без всякого приглашения пришла жена друга, чтобы занять место у гроба покойной.

– Мой отец тоже больше никогда не вернется, – сказала Бакет глухим голосом Тутмосу, когда тот ей поклонился.

«Ипу в конце концов уговорил ее не относиться ко мне с предубеждением», – подумал он, и камень свалился с его сердца, потому что нет более тяжелого бремени, чем бремя горечи и вражды.

Маленькая Иби безбоязненно перешла с рук своей няньки к Бакет и позволила ей приласкать себя. И стоило Бакет отойти, как она снова протягивала к ней свои ручонки. А когда Иби чуть подросла, Бакет, заметив ее где-либо, часто тащила к себе, соблазняя всякими лакомствами. Однажды Ипу прямо спросил, не хочет ли Тутмос отдать обоих лишившихся матери детей на попечение его жены. Тутмос почувствовал, что это был скорее не вопрос, а просьба, и что исходит она от Бакет. Как мог он отказать в этом ей, бездетной?

Так между обеими семьями наконец был проложен мост, и оба друга могли делиться всем, что их волновало.