Читать «Анелька» онлайн - страница 54

По дороге в усадьбу три депутата зашли к Гайде, который только что вернулся с работы (он занимался извозом), и рассказали ему все от начала до конца.

Гайда от ужаса даже руками всплеснул.

— Ах, еретик! Псякрев! — воскликнул он. — Третьего дня он содрал с меня за потраву три рубля, последние, не на что было хлеба купить девчонке, и она у меня сидела на одной холодной картошке. А теперь всю деревню в такую беду ввел!

— Кому-кому, а вам, кум, без него легче будет, — вставил Олеяж.

Гайда нахмурился.

— Мне что? Меня не пан, меня мои лошадки кормят, — пробурчал он.

— А может, еще все к лучшему обернется, — сказал Гжиб. — Попросим пани, чтобы она за ним послала, и подпишем договор. Хоть бы три морга — все лучше, чем ничего, да еще немец в придачу.

— Что правда, то правда, — подтвердил Гайда. — У меня пять моргов, а если прибавится три, так будет целых восемь: вот уж тогда человек может на панское не зариться.

— То-то вот! Говорил же я вам в воскресенье, что надо подписать! А вы тянули, покуда дело не сорвалось. Теперь все головы потеряли, мечутся в страхе. Ну, что хорошего? — сказал Олеяж.

Гайда рассердился.

— Не одним нам, и ему тоже худо будет! Если имение продаст, так ни с чем останется. Вы говорите, Шимон, что мы тянули. А он не тянул? Бывало разве когда-нибудь, чтобы он поговорил с мужиком по-людски? Чтобы растолковал, как и что, расспросил? Нет! Только и знает, что насмешничать да пыжиться, а теперь ни с того ни с сего поскакал в город и готовит там несчастье на наши головы. Проклятый!

Депутаты простились с Гайдой и медленно зашагали в усадьбу. А Гайда, проводив их, стоял в сенях, по своей привычке засунув руку за пазуху, и смотрел то на сад, то на длинный ряд надворных строений, тянувшийся справа от панского дома.

«Ничего! — сердито буркнул он про себя. — Не только нам, а и тебе будет худо, коли нет у тебя ни стыда, ни совести!»

Скоро Анелька прибежала к матери с вестью, что три мужика хотят поговорить с нею. Мать с трудом встала с кресла и вышла на крыльцо.

Мужики поклонились до земли, поцеловали руку у пани, и Олеяж приступил к делу:

— Вельможная пани, покорнейше просим, не делайте нам такой неприятности, не продавайте немцу вашего и нашего имущества. Ведь мы уже почти сговорились и за четыре морга на хозяйство подпишем бумагу насчет леса.

— О чем вы толкуете? — удивилась пани.

— А о том, о чем вся деревня толкует и что мы своими глазами видели. Были здесь нынче какие-то три шароварника, объезжали поля.

— Приснилось вам, что ли?

— Помилуйте, пани, — возразил Олеяж. — Все их видели и слышали, как они по-своему лопотали…

— Так это, может, какие-нибудь проезжие люди?

— Где там проезжие! Всё обошли, лес, речку, и не просто глазами, а в какие-то гляделки смотрели, нас даже мороз по коже подирал…

Опомнившись от первого удивления, пани призадумалась.

— Мне насчет продажи ничего не известно, — сказала она. — Вот через два-три дня вернется муж, тогда с ним поговорите. Жаль, что вы так долго тянули и не подписывали…

— Мы и сами теперь не рады, — отозвался Гжиб. — Да ведь пан нам ничего не говорил, словом за все время не обмолвился… А мы ради мира и согласия готовы и по три с половиной морга взять.