Читать «Последние заморозки» онлайн - страница 26

Беспокоит его и дипломная работа. Он решил заканчивать последнее полугодие заочного института «очно», а все равно грызут сомнения. Справится ли он с нею? По плечу ли она ему? Не слишком ли претенциозно её название: «Теория непрерывной реконструкции»? Но ведь тема не надумана им. Её подсказал сам завод. Он иногда будто шепчет ему: «Брось ты, Алёшка, заниматься обоймами. Бери шире. Копай глубже. Не бойся замахиваться».

Станкостроительный завод, конечно, обязан многими успехами дядьке Алексея, главному инженеру Николаю Олимпиевичу Гладышеву. Неустанному труженику. Это верно. Но Алексею кажется, что завод стареет, а дядя Николаша не замечает этого. Если завод сравнить с живым организмом, тогда он, как всякий организм, нуждается в беспрестанном обновлении своих клеток. А этого нет.

Николай Олимпиевич — душа завода — иногда кажется душой, привыкшей к своему телу, душой, не замечающей его одряхления. Потому и возникла у Алексея теория непрерывной реконструкции. Реконструкции не эпизодической, реконструкции не время от времени, а именно непрерывной.

Заимствуют же инженеры очень многое из механики природы. Почему им не перенести из природы планомерную цикличность обновления клеток завода.

Может быть, это фантазия пылкой головы… Но ведь все живое растёт безостановочно, непрестанно, планомерно. И если так не растёт завод, значит, он перестаёт быть живым организмом.

Алёша верит своим мыслям, но и боится их. Если бы он мог так же, как дядя Николай Олимпиевич, умещать в своей голове весь завод, вот тогда было бы все ясно.

Как мало у него знаний и как ещё ничтожен опыт, а вокруг столько дел, простых и сложных, больших и малых, второстепенных и неотложных…

Отъезд подоспел куда скорее, чем казалось. Руфина пришла провожать Алексея на вокзал. Она была очень нарядная, в тёмном платье, в дымчатом прозрачном плаще, накинутом на случай дождя. Её глаза грустны. И весь её печальный облик даже на посторонних людей навевает грусть.

Руфина принесла подорожники — черёмуховые пирожки. Их тоже любит Алёша. Не обошлось, разумеется, и без груздей.

Грузди были в ведёрке с крышкой, тщательно припаянной к нему руками Руфины. Паять её между делом в школьных мастерских научил Алексей.

— Какая хорошая пайка! — залюбовался Алексей. — Неужели сама?

— Разве дарят чужое? — Руфина опустила густые ресницы. — Я хочу, Алёша, хоть чем-нибудь быть приятной тебе. Пирожки тоже пекла я. Наверно, не так хорошо, как твоя бабушка. И грузди я, наверно, нашла не самые лучшие. Лучшее всегда почему-то достаётся другим. Более счастливым. Чаще всего тем, кто не дорожит счастьем… Но все-таки это очень хорошие грузди. Если понравятся, я их буду присылать вместо моих писем, которые тебе не нужны. Совсем не нужны… Как и ничего тебе не нужно, кроме машин…

Скажите, как можно было Алексею не поцеловать на прощание Руфину? Как можно было не растрогаться и не сказать:

— Не сердись, Руфина… Я и сам недоволен собой… Но это пройдёт…

16

Первого сентября улицы города белели фартучками школьниц, пестрели букетами цветов. В этот день Руфина стала к сверлильному многошпиндельному полуавтомату «ABE». Она в первый же день выполнила норму на знакомом станке. И это было сразу замечено сменным мастером и начальником цеха.