Читать «Сочинения в четырех томах. Том 2» онлайн - страница 35
Владимир Алексеевич Гиляровский
— Семитка око…
— Имею… На-пере-пе…
— Угол от гривны!
За столом, где не было лампы, а стояла пустая бутылка и валялась обсосанная голова селедки, сидел небритый субъект в форменной фуражке, обнявшись с пьяной бабой, которая выводила фальцетом:
За столом средним шел оживленный спор. Мальчик лет тринадцати, в лаковых сапогах и «спинчжаке», в новом картузе на затылке, колотил дном водочного стакана по столу и доказывал что-то оборванному еврею:
— Слушай, а ты…
— И што слушай? Что слушай? Работали вместе, и халтура пополам.
— Оно и пополам; ты затыривал — я по ширмохе, тебе двадцать плиток, а мне соловей.
— Соловей-то полета ходить небось.
— Провалиться, за четвертную ушел…
— Заливаешь!
— Пра слово… Чтоб сгореть!
— Где ж они?
— Прожил; коньки вот купил, чепчик. Ни финажки в кармане… Глянь-ка, Оська, какой стрюк заполз!
Оська оглянулся на вошедшего.
— Не лягаш ли?
— Не-е… просто стрюк шатаный… Да вот узнаем… Па-алковница, что кредитного, что ли, привела?
Стоявшая рядом с вошедшим женщина обернула к говорившему свое густо наштукатуренное лицо, подмигнула большими, черными, ввалившимися глазами и крикнула:
— Барин пива хочет! Monsieur, садитесь!
Тот, не вынимая правой руки и не снимая низкой, студенческой шляпы, подошел к столу и сел рядом с Иоськой.
Игравшие в карты на минуту остановились, осмотрели молча — с ног до головы — вошедшего и снова стали продолжать игру.
— Что ж, барин, ставь пива, угости полковницу, — заговорил мальчишка.
— А почем пиво?
— Да уж расшибись на рупь-целковый, всех угощай… Вон и барон опохмелиться хочет, — указал Иоська на субъекта в форменной фуражке.
Тот вскочил, лихо подлетел к гостю, сделал под козырек и скороговоркой выпалил:
— Барон Дорфгаузен, Оттон Карлович… Прошу любить и жаловать, рад познакомиться!..
— Вы барон?
— Ma parole… Барон и коллежский регистратор… В Лифляндии родился, за границей обучался, в Москве с кругу спился и вдребезги проигрался…
— Проигрались?
— Вчистую! От жилетки рукава проиграл! — сострил Иоська.
Барон окинул его презрительным взглядом.
— Ma parole! Вот этому рыжему последнее пальто спустил… Одолжите, mon cher, двугривенный на реванш… Ma parole, до первой встречи…
— Извольте…
Барон схватил двугривенный, и через минуту уже слышался около банкомета его звучный голос:
— Куш под картой… Имею-с… Имею… Полкуша на-пе, очки вперед…
— Верно, сударь, настоящий барон… А теперь свидетельства на бедность — викторки строчит… Как печати делает! — пояснял Иоська гостю… — И такцыя недорога. Сичас, ежели плакат — полтора рубля, вечность — три.
— Вечность?
— Да, дворянский паспорт или указ об отставке… С орденами — четыре… У него на все такцыя…
— Удивительно… Барон… Полковница…
— И настоящая полковница… В паспорте так. Да вот она сама расскажет…
И полковница начала рассказывать, как ее выдали прямо с институтской скамьи за какого-то гарнизонного полковника, как она убежала за границу с молодым помещиком, как тот ее бросил, как она запила с горя и, спускаясь все ниже и ниже, дошла до трущобы…
