Читать «Сочинения в четырех томах. Том 2» онлайн - страница 29

— Остановились! А на ваших сколько-с? Колесов вынул золотые недорогие часы.

— Ровно десять.

— Так-с! А что намерены делать сегодня?

— Отдохну с полчасика, а потом куда-нибудь пройдусь, Москвой полюбуюсь.

— Доброе дело-с!

Коридорный скрылся, а Колесов, напившись чаю, оделся, запер дверь, ключ от номера взял с собой и пошел по Москве. Побывал в Кремле, проехался по интересовавшей его конке и, не зная Москвы, пообедал в каком-то скверном трактире на Сретенке, где содрали с него втридорога, а затем пешком отправился домой, спрашивая каждого дворника, как пройти на Дьяковку.

* * *

Трактир низшего разбора был переполнен посетителями. В отдельной комнатке, за стенкой которой гремел, свистя и пыхтя, как паровик, расстроенный оркестрион, сидели за столом две женщины; одной, по-видимому еврейке, на вид было лет за пятьдесят. Другая была еще молоденькая девушка, строгая блондинка, с роскошной косой и с карими, глубокими глазами — Гретхен, да и только. Но если попристальнее вглядеться в эту Гретхен, что-то недоброе просвечивало в ее глазах, и ее роскошная белизна лица с легким румянцем оказывалась искусственно наведенной. Обе были одеты безукоризненно. На руках молодой сверкали браслеты и кольца. На столе перед ними стояла полбутылка коньяку и сахар с лимоном.

— Да! Сенька все дело испортил своим дурацким кашлем! — говорила блондинка.

— Испортил? Как же?

— Да так: сидели мы во втором классе. Подходящего сюжету не было. Вдруг в Клину ввалился толстый-претолстый купчина, порядком выпивши. Сенька сел с ним рядом, тут я подошла. Толстяк был пьян и, как только сел, начал храпеть, отвалившись на стенку дивана. Сенька мне мигнул, мы поменялись местами, я села рядом с купчиной, а Сенька, чтоб скрыть работу от публики, заслонил купца и полез будто бы за вещами на полочку, а я тем временем в ширмоху за лопатошником… В эту самую минуту Сенька и закашлялся. Мощи проснулись, и не выгорело! Из-за дурацкого кашля напрасно вся работа пропала.

— Стоит с Сенькой ездить! То ли дело Лейба!

— Лейба? Толст очень, ожирел, да и работой нечист! На выставке и то попался из-за красненькой!

Блондинка замолчала, налила по рюмке коньяку, выпила и заговорила:

— Выручи, Марья Дмитриевна, сделай милость, дай рубликов пятьдесят, работы никакой, ехать в дорогу не с кем, с Сенькой поругалась, поляк сгорел. Милька…

— Здесь работай!

— Работы никакой. Сашка номерной давеча мигал что-то из двери, когда мы ехали, — да напрасно, кажись!

— Не напрасно-с, Александра Кирилловна, дело есть!

— Сашка, легок на помине! — воскликнули обе.

— Как черт на овине, — раскланиваясь, проговорил знакомый уже нам коридорный, прислуживавший Колесову.

— У вас? — заговорила блондинка.

— У нас! Попотчуйте коньячком-то!

— Пей! — Еврейка налила ему рюмку, которую он и проглотил.

— Богатый?

— На катеньку есть.

— Мелочь! А впрочем, на голодный зуб и то годится.

— Так идет? — спросила еврейка.

— Так точно-с! — ответил Сашка. — Четвертную им, четвертную мне, четвертную хозяину и четвертную за хлопоты…