Читать «Дьявол и господь бог» онлайн - страница 4

Освещается площадка под крепостной стеной. У лестницы, ведущей к дозорным постам, сидит, уставившись в одну точку, женщина, ей 35 лет, она в лохмотьях. Мимо проходит священник, читая на ходу молитвенник.

Кто этот священник? Почему он не заточен, как все остальные?

Гeйнц. Ты его не узнаешь?

Насти. Ах, это Генрих! Как он изменился!.. Все равно его должны были посадить под замок.

Гeйнц. Бедняки любят его, он живет, как они. Мы побоялись вызвать их недовольство.

Насти. Он опаснее всех.

Женщина (заметив священника). Эй, поп!

Священник убегает, она кричит.

Куда ты бежишь?

Генрих. У меня больше ничего нет. Ничего! Ничего! Ничего! Я отдал все.

Женщина. Это не причина убегать, когда тебя зовут.

Генрих (устало возвращаясь к ней). Ты голодна?

Женщина. Нет.

Генрих. Чего же ты хочешь?

Женщина. Хочу, чтоб ты мне объяснил...

Генрих (быстро). Ничего я не могу объяснить.

Женщина. Ты даже не знаешь, о чем я говорю.

Генрих. Ну что? Только живо! Что тебе нужно объяснить?

Женщина. Почему умер ребенок?

Генрих. Какой ребенок?

Женщина (с усмешкой). Мой. Да. Ведь ты сам его вчера похоронил. Ему было три года, а умер он с голоду.

Генрих. Я устал, сестра, я никого не узнаю. Все вы на одно лицо, и глаза одни и те же.

Женщина. Почему он умер?

Генрих. Не знаю.

Женщина. Но ты же священник.

Генрих. Да, я священник.

Женщина. Так кто же еще объяснит, если не ты? (Пауза.) А хорошо ли будет, если я наложу на себя руки?

Генрих (с силой). Дурно. Очень дурно!

Женщина. Так я и знала. Но мне так хочется умереть. Вот почему нужно, чтобы ты все объяснил. (Пауза.)

Генрих (проводит рукой по лбу, делает над собой усилие). Ничто не совершается без дозволения божьего. Господь есть добро: все, что ни свершается, — к лучшему.

Женщина. Не понимаю.

Генрих. Бог знает больше тебя. То, что для тебя зло, в его глазах — добро, он взвешивает все последствия.

Женщина. Ты-то сам все можешь понять?

Генрих. Нет! Нет! Я не понимаю! Я ничего не донимаю! Не могу, не хочу ничего понимать! Нужно верить! Верить! Верить!

Женщина (усмехнувшись). Говоришь — нужно верить, а сам-то, видно, и собственным словам не веришь.

Генрих. Сестра, вот уже три месяца, как я повторяю все те же слова; не знаю, по убеждению или по привычке. В одном не заблуждайся — верую, всеми силами верую, всем сердцем! Господи, будь свидетелем, ни на миг сомнение не коснулось моей души. (Пауза.) Женщина, твое дитя на небесах, ты его встретишь там. (Преклоняет колена.)

Женщина. Да, конечно. Но это — совсем другое дело. И устала я так, что уже сил не хватит радоваться. Даже там, на небесах...

Генрих. Сестра моя, прости!

Жeнщина. За что тебя прощать? Ты мне ничего не сделал.

Генрих. Прости меня. Прости меня и заодно со мной всех священников, богатых и бедных.

Женщина (удивленно). Прощаю тебя от души. Ты рад?

Генрих. Да. Теперь, сестра моя, помолимся. Будем молить господа, чтобы он вернул нам надежду.

На последней реплике Насти медленно спускается по ступенькам лестницы, ведущей к крепостной стене.

Женщина (видит Насти и радостно восклицает). Насти! Насти!

Насти. Что тебе нужно от меня?

Женщина. Булочник! Мой ребенок мертв. Ты знаешь все... Ты должен знать, почему он умер.