Читать «Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!» онлайн - страница 172

— Слушай, давай так, — устало предложила она. — Ты сейчас уйдешь, я тебе ничего не запрещаю, а с последствиями будешь разбираться сам. Но чтоб десять лет я о тебе не слышала!

— Отлично! — Денис обворожительно улыбнулся. — Ты ничего не знаешь, ты тут ни при чем! Я пошел!

«Как бы не так! — подумала Анжела. — Ни при чем!»

Она взяла лист бумаги, написала длинное письмо, заклеила конверт сургучом и вышла на балкон. Скоро к ней подлетел белый голубь, Анжела привязала ему на лапку послание, птица взмыла ввысь и скоро растворилась в белоснежных облаках.

* * *

— Что ты им сказал? — Денис уставился на Игната.

— Кому — им? — лениво спросил Игнат, выпуская из ноздрей клубы дыма.

Они сидели в чайной на диванах. Игнат вальяжно развалился на сиденье — справа от него скучала томная блондинка, а слева прижималась пышная брюнетка. Обе девицы беспардонно разглядывали Дениса, который напряженно сидел на краю дивана.

— Ты знаешь кому! — рассердился демон.

— Я что, должен перед тобой отчитываться? — удивился ангел.

— Должен! — взвизгнул Денис.

— Какой же он зануда… — пожаловался Игнат блондинке. — Невыносимый… Слушай, как ты живешь таким занудой? У тебя же будто кочерга в заднице!

— Давай не будем выяснять отношения! — взорвался Денис. — Просто скажи мне…

— Да ты псих. — Игнат наклонился вперед. — Ты просто придурок, понимаешь? С чего ты взял, что я вообще буду с тобой разговаривать? Ты ничтожество и мерзавец, пошел вон!

— Да как ты смеешь! — по-бабьи завопил Денис.

— Да так, что ты мне никто, — усмехнулся Игнат. — Ты тряпка, маменькин сынок!

— Маменькин сынок? — взвился Денис. — Я сын своего отца, я…

— Ты бездарность! — не скрывая презрения, сообщил ангел. — Они тебя уделают, как бог черепаху.

— Кто — они?

— Девки твои, — улыбнулся Игнат. — Ты даже не понимаешь, сколько в них силы. Ты глуп и слеп.

— Даже не смей сравнивать меня с этими дешевыми потаскухами, — прошипел Денис. — Ты просто не видишь дальше своего члена!

— О! — Игнат в деланом ужасе прикрыл глаза руками. — Что я слышу! Ты пытаешься острить?

Но Денис лишь фыркнул, развернулся и ушел.

«Никто в меня не верит! — злился он. — Но ничего, я не сдамся».

Злость жгла изнутри — этот огонь придавал ему силы, он чувствовал: надо что-то делать, надо как-то затушить этот жар, от которого даже кожа была горячей и сухой и, казалось, вот-вот потрескается. Нужно что-то делать — пока не перегорел, пока еще есть запал, пока не началась великая депрессия, приступы которой подкашивали его на века, превращали в мусор, в тень. Ведь даже ненависть можно исчерпать — когда Денис ощущал, что ненависть превратилась в затухающие угли, он рассыпался, без нее он не мог, не оставалось сил жить, все становилось черно-белым и бессмысленным. И он старательно держал в себе эту злость, не отпускал, не давал выхода — чтобы сохранить для подходящего случая, то есть до встречи с тремя самодовольными самками, очередными самодовольными самками, и растоптать их…