Читать «Чагудай» онлайн - страница 29
Александр Ермак
И я бы, повисев, в чем угодно признался. Но как ведь здорово иметь знакомого начальника милиции…
Лешка вышел и снова зашел:
— Сейчас они тебе все компенсируют. Организуют нам на Чагудае что-нибудь.
Мы выехали на милицейской машине на берег болота. Лешкины кадры накрыли раскладной столик. Закуска. Водка.
— Вы уж нас извините.
Лешка махнул рукой:
— Свободны. Часа через два подъедешь, развезешь нас по домам.
Мы пили. Я смотрел на звезды. Над большим городом таких не увидишь. И еще поглядывал в сторону березняка с чагой, и в сторону дальнего бора, где самая вкусная в мире брусника, где самые большие грибы:
— Какая же тут у нас природа. Все есть. Здесь бы жить да не тужить…
— Это точно, — согласился Лешка, — а то пьянство, такая преступность…
— Наркотики.
Услышав это слово, Лешка серьезно, почти трезво посмотрел на меня:
— И наркотики. Такая зараза…
Я вздохнул:
— У меня племянник, сын Ольги Парфеновой, наркоман.
Лешка кивнул:
— Знаю, Ольга просила меня, чтоб посадил его. Я своих орлов посылал к ней для профилактической беседы. Вроде передумала. На Синей горке он может и отвыкнет от наркоты, но кто из тюрьмы нормальным человеком возвращается?
— Слушай, — спрашиваю, — а наркотики ведь в Чагудае не делают. Мне даже адрес сказали, где их продают. И их ведь сюда можно только по тропинке с железки или по дороге из Кольцовки привезти.
Лешка опрокинул очередную рюмку:
— Да, ловлю я время от времени продавцов. Сажаю. А вместо них все новые и новые. У завода проблемы, зарплату платят нерегулярно. Вот то один, то другой и пытаются подзаработать. Можешь представить, в нашей школе наркотой торговали. Я пресек. Но на весь Чагудай меня не хватает. Или я делаю что-то не так…
— Выпьем?
— Выпьем.
И мы пили. И еще пели. Лешка затянул. Я как мог подвывал:
Потом мы еще пили и стреляли из Лешкиного табельного. Он в луну. Я в болото. То ли в камышового братца-самогонщика, то ли в самого болотного черта Чагудая:
— Бах-бах-бах…
С утра болела голова и что-то справа в боку. Я давно не пил столько водки. Столько дней подряд.
Залез в холодный душ. Влил в себя кружку горячего чая. Пошел в управу.
Брагин наконец-то был на месте, но принимать сегодня начинал только после обеда.
Вернулся в дом. Видеть мне больше никого не хотелось. Посижу один. После обеда еще раз схожу в управу. Дай бог, сегодня же все полностью уладим. А потом забегу еще раз на кладбище, попрощаюсь со своими и на вечернем автобусе уеду из Чагудая. Навсегда бы…
Квартира, в которой я вырос, казалась мне теперь совершенно чужой. После похорон мамы часть вещей раздал родственникам. Часть стояла в непривычном порядке. В похоронной суете здесь распоряжались другие люди — родственники, соседи. Они расставляли мебель, посуду так, как им казалось удобно. Все чужое, чужое…
Единственное, что оставалось в доме родным — это старая кожаная сумка с истершимся тиснением. Когда-то ее, как трофей, с войны принес дед. Не знаю, что в ней хранилось в Чагудае при его жизни. При моей она была семейным архивом.
