Читать «У нас это невозможно» онлайн - страница 187

Само собой, газеты были слишком хорошо очищены от духа дрянненького либерализма, чтобы печатать противников корпо; само собой, в отношении таких старомодных демократических стран, как Великобритания, Франция и скандинавские государства, им рекомендовалось ограничиваться максимально краткой информацией, лучше даже совсем обходиться без иностранной информации, за исключением сообщений о благодеяниях, оказанных Абиссинии Италией, построившей там хорошие дороги, добившейся, чтоб поезда ходили по расписанию, и избавившей население от нищих и от честных людей, а также приобщившей эту страну к прочим духовным благам римской цивилизации. Зато газеты никогда не уделяли столько полос комиксам; особенной популярностью пользовалась очень забавная серия похождений нелепого чудака из Нового подполья, в неизменном траурном костюме и высокой шляпе с крепом, которого постоянно препотешно избивали минитмены. Никогда, даже в те времена, когда мистер Херст освобождал Кубу, газеты не пестрели таким изобилием огромных заголовков, набранных красным шрифтом. Никогда не было так много драматических описаний убийств – убийцами всегда оказывались известные антикорпо. Никогда не выходило такого количества печатного материала, достойного своего двадцатичетырехчасового бессмертия, в котором доказывалось – и доказывалось при помощи цифр, – что заработная плата в Америке теперь выше, цены на товары ниже, американский военный бюджет меньше, армия и ее снаряжение гораздо больше, чем когда-либо в истории. Никогда не употреблялись столь веские аргументы, как те, например, которые доказывали, что все противники корпо – коммунисты.

Почти ежедневно Уиндрип, Сарасон, доктор Мак-гоблин, военный министр Лутхорн или вице-президент Пирли Бикрофт смиренно обращалась по радио к своим хозяевам – широким массам населения – и поздравляли их с тем, что они закладывают фундамент нового мира, и, маршируя плечом к плечу под Великим флагом и деля как блага мира, так и радости грядущей войны, показывают пример американской солидарности.

Субсидируемые правительством кинокартины (может ли быть лучшее доказательство внимания, оказываемого искусству доктором Макгоблином и другими нацистскими руководителями, чем тот факт, что киноартисты, получавшие в доуиндриповские времена только тысячу пятьсот золотых долларов в неделю, теперь получали пять тысяч?) были полны минитменов: то они мчались в бронированных автомобилях со скоростью восемьдесят миль в час, то пилотировали эскадрильи из тысячи самолетов, то трогательно ласкали девочку, нянчащую котенка.

Все решительно, включая Дормэса Джессэпа, говорили в 1935 году: «Если у нас когда-нибудь и будет фашистская диктатура, то все будет совсем иначе, чем в Европе, – слишком сильны в Америке юмор и дух независимости».

В течение почти целого года после прихода Уиндрипа к власти этот постулат казался правильным. Шеф снимался за игрой в покер – без пиджака и в сдвинутом на затылок котелке, – в обществе журналиста, шофера и двух суровых рабочих-металлистов. Доктор Макгоблин лично дирижировал духовым оркестром клуба Лосей и соревновался в нырянии с красавицами Атлантик-сити. Рассказывали, что минитмены извинялись перед политическими заключенными за то, что вынуждены их арестовать, и что заключенные любезно шутили со стражей… поначалу.