Читать «Зеленая кровь» онлайн - страница 68
Юрий Яровой
«О нашей».
«Молодцы. Я бы хотел поработать с вами — дело архиинтересное. Важное. Ради такого дела стоит жить. Жаль только, Циолковского вы поняли превратно».
«То есть как это превратно?»
«Ну, может, я не так выразился… — Он задумался. — Если уж вы решили переделать физиологию человека… Что ж тогда так робко, по-школярски? — Усмехнулся. — Знаешь, что вы делаете? К атомному реактору пытаетесь приделать тульский самовар. Для охлаждения…»
«Ну, знаешь ли! — возмутился я. Этот его тон… — Мы решаем техническую задачу».
«Вот именно: сугубо биолого-медицинскую задачу».
Он нахмурился, брови сбежались к переносице.
«Циолковского вы, конечно, извратили. Да и профессор Скорик… Он же имел в виду совсем другое».
Я редко выхожу из себя — таков уж характер. Но на этот раз… Ладно, Циолковского мы, возможно, и извратили — Циолковский жил на заре туманной юности, а сейчас о космосе не говорят, а летают там. Допустим. Но профессор Скорик! Да он же сам был нашим научным руководителем!
«Не кипятись, — остановил меня Михаил. — Я знаю, что он был вашим руководителем. Но на какой стадии? Что вы тогда имели, когда он был вашим руководителем? Бокс, газоанализаторы и сотни вопросов без особой надежды получить хотя бы на один из них исчерпывающий ответ. А сейчас вы уже, я знаю, отрабатываете практически полную систему жизнеобеспечения. С тремя метаболическими кругами. Так?»
Да, он был неплохо осведомлен о наших работах. «И, выходит, отрабатываем совсем не ту систему?» Ирония прорвалась невольно. Но он даже не заметил моей иронии.
«Я уже тебе сказал…»
«Тульский самовар на атомном реакторе?»
Михаил кивнул — именно так.
«И ты тем не менее хотел бы работать у нас?»
Он глянул на меня… Что он знает такое, что дает ему право глядеть вот так?
— Как самочувствие?
— Какое там самочувствие! Праздник. Как сказал Пушкин — мороз и солнце… Да нет, зарапортовался — какой там мороз!
— Экклезиаст сказал лучше: «Сладок свет и приятно для глаз видеть солнце».
Я тоже лицедействовал — в тон ему.
— Правильно. Молодец твой Экклезиаст.
— Все. Выполняйте программу. Время для связи я исчерпал.
— Какая к черту программа! У нас праздник — загораем! Понесло!
— Ладно, ладно. О программе все же не забывай.
И у нас был праздник. Биохимический анализ крови, переданный Михаилом через шлюз (ох, и ругался же Боданцев, когда я настоял вскрыть шлюз!), показал: «п-аш» крови у всех трех испытателей почти в норме. Ацидоз компенсировался. По этому поводу Тая наконец согласилась поехать в загс.
Мы поехали днем — подали заявление. Потом зашли в ресторан и отметили наше первое семейное торжество бутылкой шампанского. Но шампанское на Таю подействовало плохо — на нее опять напали хандра и сомнения: а тот ли я, каким она меня знает? А тот ли, каким я знаю себя…
Что я мог ей на это сказать? «О себе узнаешь после смерти, — сказал однажды профессор Скорик. — Из уст окруживших твой гроб. И тогда поймешь, сколь справедливо утверждение: смерть страшна, но еще страшнее сознание, что ты никогда не умрешь». Что он этим хотел сказать? Так обожал двусмысленные мудрости!..
