Читать «Роковые цветы» онлайн - страница 57

– Я знаю, милая, – ответил сириец. – Я готов сопровождать тебя, куда бы то ни было.

Юлия вышла в галерею, с которой открывался сад, истерзанный бурей, с листвой, посеребренной луной. В первую минуту ее ошеломила тишина, казавшаяся неестественной. Поваленные статуи, полускрытые травой, походили на трупы, лишенные обряда погребения. Жутко белели изгибы тел мраморных мертвецов, предвещая кровавые безумства Рима. Внезапно от подножия Делийского холма, с равнины, застроенной кварталами простолюдинов, поднялось эхо тысяч голосов; потом снова и снова. Как прибой ударялись звуковые волны в высокую стену с тяжелыми глухими воротами, и Юлия поняла, что преторианцы вышли усмирять толпу.

Глаза Юлии сузились. Дышала она медленно и глубоко, как во сне… Тонкая стола из ткани Востока облегала высокую грудь, ее складки были неподвижны под тяжелой паллой, по-мужски скрепленной простой серебряной пряжкой. Странное свечение отражалось в черном, как бездна, одиноком, как божество, и мягком, как сердце, небе, – мерцающие бледно-золотые сполохи, которые то растворялись в мокрой тьме совсем, то разгорались с новой силой…

– Это горит дворец Цезарей, – сказал янитор. – Несколько молний угодили в Палатин и, как говорят, одна попала прямо в спальню императора.

Юлия молча посмотрела на него, и янитор склонил голову. Во дворе звенели сбруей и фыркали кони. Адонис коснулся плеча госпожи:

– Идем! Они ждут, и я провожу тебя к ним, Солдаты сумеют уберечь нас в этом бешеном городе!

Рабы, опечаленные прощанием, преклоняли колени перед госпожой и ее вольноотпущенником, будто смерть, летающая над Римом, уже наложила отпечаток на их лица.

Юлия быстро сошла по ступеням, на чьих мокрых поверхностях как горячее масло растекались отблески факелов и белели истоптанные лепестки роз. Эфеб, укутанный в греческий паллиум, склонялся гибким станом, слегка поддерживая госпожу.

В темноте вымощенного плитами двора, куда падала круглая тень бельведера, молодые сарматы были подобны мрачным теням, восставшим из подземного царства. Тяжелый дух лошадей и железа исходил от всадников, покрытых с головы до ног доспехами. Повинуясь приказу претора, они молча ждали высокородную матрону. Впереди побежал раб с факелом, будто огненным мечом разрубая густую, как смола, тень. Юлия, бросив быстрый взгляд на всадников, прошла к цизию – повозке на двух колесах, и солдаты уловили тонкий запах благовоний, исходящий от ее кожи.

Раскрылись ворота, кони помчали Юлию и сирийца вниз по узким чистым улицам, вымытым дождем. Следом поскакали десять всадников по двое, держась вблизи цизия. За ними покатили две простые повозки, запряженные четверкой лошадей, в которых сидели молодые невольницы и лежали огромные деревянные сундуки.

Покинув дом на вершине Целия, Юлий отправился в лагерь за Тибром, где стояли легионы, готовые к походу.

Буря улеглась, и теперь отвесно лил дождь. Его струи становились все реже. Шумел Тибр, поднявшийся над берегами, пенистый и темный. Мусор и нечистоты неслись к морю, закручивались в водоворотах и меж каменных свай Мульвиева моста. Сквозь шум и грохот воды Флавий различал звуки лагеря, ржанье коней и звон оружия. Взошла луна, в ее холодном зеленоватом свете заискрилась река, окаймленная мокрой галькой. Черный массив моста сливался с ночью, исколотой огнями лагеря, и его арки обозначились тонкими зелеными лучами. По правую сторону от города протянулись длинные непроницаемые тени, по левую – шумел невидимый лагерь. Колесница главнокомандующего въехала на мост, турма последовала за ней в латах, сияющих в прозрачном свете луны. В тот же час с другого края двинулись дозорные, почти все арабские наемники, и стали быстро приближаться. Мост заполнился всадниками. Топот коней и зычные голоса приветствовали претора и отлетали к луне, равнодушно мерцавшей средь разорванных туч.