Читать «Ведьма отлива» онлайн - страница 113

– Насчет того, что чайник был еще горячим?

– Точно. Это доказало бы, что убийца был внутри павильона и что Глинис Стакли была задушена там. Но это оказалось бесполезно. Вы с Эбботом приехали слишком скоро. О чае нельзя было упоминать, пока он так или иначе не остыл бы. Я не обижусь, если вы меня не поймете.

Твигг, уперев руки в боки, оглядел его сверху донизу.

– Ну, доктор, вот что я скажу вам на это, – объявил он. – Вы преступили закон. Вы сейчас признались, что совершили правонарушение. Кроме того, вы, должно быть, думаете, что никто не может испытывать жалость, кроме вас, и что никто, кроме вас, никогда не валял дурака ради женщины, если хоть на минуту вообразили, что я не смогу вас понять!

– Аминь! – сказал Эббот. – Но меня интересует другое. Кто или что заставило вас подумать, что виновен полковник Селби?

– Вы. Во время нашего разговора поздним вечером в коттедже Бетти.

– Хм… Я что-то в этом духе и предполагал. Вы сказали, что я вам кого-то напомнил. Полковника Селби?

– Да. Не ваша внешность, как я сказал: вы невысоки, а полковник Селби высок. Полковник Селби чисто выбрит, а у вас усы, как у наполеоновского гвардейца. Он лысел, а ваша шевелюра при вас. Но есть и поразительное сходство.

Эббот, вы многое скопировали с сэра Эдварда Генри, который раньше был главой индийской полиции. Тот же военный разворот плеч, тот же по-военному краткий стиль речи, даже носовой платок в рукаве. Вы курите индийские сигары, и вы – член клуба «Ориентал», мужского военного клуба. И вы, и полковник Селби до некоторой степени щеголи. Кроме того, вы оба питаете пристрастие к насилию, но еще большее пристрастие вы питаете к молодым женщинам…

– Подождите!

– Будете отрицать?

– Буду я отрицать или нет, – Эббот опять был язвительно вежлив, – но, полагаю, я должен счесть это за комплимент. В ваших глазах, очевидно, покойный полковник Селби был достоин восхищения.

– Достоин восхищения? Едва ли. Скорее он нравился мне как человек. Пока он не потерял голову и не совершил убийство, я мог бы ему помочь… если бы он позволил. Однако, поскольку мы не на проповеди, давайте не будем считать его судьбу примером для других мужчин неопределенного возраста.

Совратить девочку четырнадцати лет – и не в том вопрос, насколько она созрела физически, – было не только безнравственно, но и отвратительно, и бессердечно. Девочке более чувствительной, чем Марион (которую вообще ничего не волнует, кроме собственной безопасности), это могло бы нанести неизлечимую психологическую травму. Правда, что он вернул ее к сожительству силой, твердо решив продолжать их связь во что бы то ни стало. Но правда и то, что она тоже того желала. Насилие, которое он проявлял, когда терял голову, более всего привлекало ее. Она жаловалась на то, что ей недостает этого в других мужчинах. Припоминаете, что еще произошло, когда мы с вами говорили в субботу вечером в гостиной Бетти?