Читать «Возвращение. История евреев в свете ветхо– и новозаветных пророчеств» онлайн - страница 235

С каждым транспортом происходило одно и то же. Прибывшим приказывали раздеться, вещи оставить во дворе, всегда к людям с лицемерной речью обращался Иррман, говоря: «Сейчас вы пойдете купаться, потом вас отправят на работу». Люди радовались, я видел искру надежды в их глазах… Но после этого спустя мгновение у матерей отнимали детей, стариков и больных бросали на носилки, мужчин и маленьких девочек прикладами загоняли дальше и дальше на огражденную тропинку – прямиком в камеры, а голых женщин направляли в другой барак, где им обстригали волосы.

Я видел, в какой момент несчастные начинали понимать, что их ждет, их охватывал страх, отчаяние; крики и страшные стоны смешивались со звуками оркестра. Мужчины первыми, подгоняемые штыками, бежали к газовым камерам. 750 человек отсчитывались сопровождающими для каждой камеры. Пока заполняли все шесть камер, люди в первой мучились уже два часа. Лишь после того, как все шесть камер были заполнены людьми – так тесно, что двери с трудом закрывались, машина приводилась в действие. Машина была размером полтора метра на метр; это был мотор и колеса. Мотор работал через большие промежутки времени; двигались колеса быстро, так быстро, что невозможно было различить спицы. Машина шла двадцать минут. Затем ее останавливали. Тотчас же открывались внешние двери камер, которые вели на платформу, и на землю выбрасывались трупы, из которых получалась огромная, в несколько метров высотой, куча. Сопровождающие при открывании дверей не соблюдали никакой осторожности; мы не слышали никакого запаха, никогда не видели никаких баллонов с газом, никаких порошков, которые бы сыпали, – видели только канистры с бензином. Бензина ежедневно использовалось от 80 до 100 литров.

При машине было два сопровождающих. Но когда однажды машина испортилась, позвали меня, так как меня называли «печным мастером», я оглядел ее и увидел стеклянные трубки, которые были присоединены к трубам, ведущим в камеры. Я подумал, что машина либо образует высокое давление, либо вакуум, либо бензин производит окись углерода, которая убивает людей. Громкие крики о помощи, отчаянные стоны умерщвляемых в камерах людей продолжались 10–15 минут, затем стоны становились тише, потом все стихало. Я слышал отчаянные крики и призывы о помощи на разных языках, так как там были не только польские, но и иностранные евреи. Среди иностранцев больше всего было французских евреев, были также голландские, греческие и даже норвежские. Не помню немецких евреев. Были зато чешские евреи.

…Самым большим праздником для палачей был визит Гиммлера. Он состоялся в середине октября. С самого утра видели, как таинственно хлопотали нацистские преступники. С этого дня процедура убийства тысяч людей стала короче. Все происходило очень быстро. Иррман предупреждал: «Прибывает высокопоставленное лицо. Должен быть порядок». Не говорили, кто, но все знали, потому что эсэсовцы шептались об этом между собой. Около трех часов приехал Гиммлер с генерал-майором Кацманом, главным палачом Львова и всего округа, с адъютантом и десятью гестаповцами. Иррман и другие провели гостей к камерам, из которых как раз выпадали трупы, и оттуда их выбрасывали на место, где росла чудовищная куча из тел молодых людей и трупов совсем маленьких, детских. Заключенные волокли трупы. Гиммлер смотрел на это полчаса, затем уехал. Я увидел радость и возбужденное настроение гестаповцев, увидел, что они были весьма удовлетворены, смеялись <…>».