Читать «Европа в окопах (второй роман)» онлайн - страница 18

И как раз такому человеку суждено…

Хотелось проклинать, ругать все и вся самыми грубыми словами.

Но в его присутствии как-то не получалось.

Офицеры сорвали злость, резко отбросив в угол фуражки и ремни.

Но их мысли были обращены только в одну сторону: туда… к нему.

Как это вообще могло случиться? И почему, не ожидая, когда перестрелка кончится, его принесли в блиндаж?.. Это должно было произойти в самом начале боя, потому что сейчас он уже заметно начинал желтеть. Судя по характеру раны было исключено, чтобы его подобрали живым. Видно, кто-то счел это необходимым и приказал солдатам, чтобы его не оставляли под открытым небом, ведь и кадет уже принадлежит к офицерскому составу. Кроме того, всем было известно, что его отец не только поставщик двора, но и фигура, весьма уважаемая армейским интендантством, которое он снабжал всевозможными кожемятными изделиями.

Комарек бессознательно достал из кармана портсигар, собираясь закурить, но звук открываемой крышки задержал его руку. Он защелкнул портсигар и вернул его на место.

Тогда Габерланд сделал единственно разумное в данных обстоятельствах: вынул из «чуланчика» под своим ложем бутылку чего-то среднего между чистым спиртом, сливовицей и неопределенного вкуса пряной водкой. Эта потрясающая смесь имела одно неоспоримое достоинство — она была настолько крепка, что хватало нескольких глотков, и человек, отведавший ее, из болота печали и страданий легко переносился в такие высоты, откуда мог взирать на все со снисходительной улыбкой и откуда все выглядит куда менее ужасающим и тяжким, скорее обнаруживая свою трагикомическую сторону. К тому же утешительная философия, которая позволяет оценивать происходящее sub specie aeternitatis, то есть с точки зрения вечности, в какой-то мере лишала остроты самую жгучую боль.

И вскоре оба офицера решили, что ведут себя как дети, хотя уже вкусили здешней жизни по горло, и что, к примеру, могут спокойно закурить, потому что Помидору это наверняка не помешает, а был бы он жив, так еще бы и протянул им с улыбкой зажженную спичку, хотя сам, разумеется, не курил.

Все в нем было естественно. Просто и естественно отказался он от возможности не пойти на фронт по состоянию здоровья и был призван, как все остальные, хотя его отцу в Будапеште ничего не стоило добиться, чтобы сына забраковали (несмотря на то, что Помидор действительно выглядел здоровым и крепким, как помидор).

И снова возникло следующее «почему», столь же бессмысленное и пустое, как все посмертные «почему».

Комарек с Габерландом предпочли оставить эту тему и вновь обратились к бутылке, которая на сей раз заменила им и ужин.

— Панихида…

— Что это? — спросил Комарек. — Это как-то связано со смертью?

— По ритуалу православной церкви это заупокойная месса, совершаемая перед погребением. Примерно наш сегодняшний случай. Слово взято из греческого и первоначально означало всенощную. Потому что во времена, когда христиан преследовали, они могли молиться сообща только по ночам.