Читать «Малышкина и Карлос. Магические врата» онлайн - страница 142

Ниночка первой заметила озирающегося по сторонам Сашу, а рядом с ним подтянутого седовласого старика в черном костюме с красной сумкой через плечо. Какая-то невидимая сила словно подтолкнула ее к нему, и она быстро, почти бегом, заспешила им навстречу. За ней едва поспевала Корделия. Увидев симпатичное рыжее существо, бегущее навстречу, Петр Вениаминович сразу признал дочку, так она была на него похожа. Он широко расставил руки и принял ее в свои объятия. Следом подбежала Корделия – он обнял и ее свободной рукой.

Ниночка и Корделия разрыдались, уткнувшись лицами в грудь отца. Да и сам Водорябов плакал, не стесняясь и не сдерживая слез. Сестры полжизни прожили в уверенности, что остались на этом свет сиротами, только недавно нашли друг друга, а теперь еще родной отец объявился! И вот, вдыхая незнакомый запах одеколона, табака и меда, которым пропитались волосы и одежда старика, они плакали слезами облегчения и радости, по-женски сладко и самозабвенно.

Саша смотрел на них со счастливой улыбкой: все было как в телепередаче «Найди меня», посвященной поискам пропавших родственников.

Сели в такси – Корделия, Петр Вениаминович и Нина ехали на заднем сиденье, – и сестры принялись наперебой объяснять отцу, что поедут они сейчас к очень сильной ведьме. Слушая ее рассказ о насланном на их род проклятии, Петр Вениаминович сильно встревожился…

Много-много лет назад его вдруг как на веревке утянуло из благополучной, дружной семьи. Он и сам не мог понять, почему вдруг его стала раздражать всегда ласковая и спокойная Софья, ему тошно стало на нее смотреть, а перед глазами стояла одна Елизавета. Позже, когда Водорябов понял, какую злую шутку сыграла с ним судьба, и чары заговора были разрушены, он не посмел вернуться ни к бывшей жене Софье, ни к Екатерине, маме Корделии. Смалодушничал, бежал из Москвы от забот, обязанностей и обязательств, а главное, от обеих жен, к которым теперь испытывал отвращение.

Скитался некоторое время без руля и без ветрил по Советскому Союзу, а потом уехал к армейскому товарищу на юг, да там и осел. Жениться еще раз ему даже в голову не приходило, наоборот, он старательно избегал женщин, жил отшельником, поэтому и принял пасеку при первой возможности, чтобы никто не нарушал его уединения. Пчелы его слушались, был у него такой дар от рождения, и дело пошло, жизнь наладилась.

Единственное, о чем сожалел Петр Водорябов, так это о том, что бросил двух маленьких дочерей, которых очень любил и вспоминал постоянно, дня не проходило, чтобы о них не подумал. Но чем больше воды утекало со времени постыдного бегства из Москвы, чем больше он по ним тосковал и мечтал увидеть, тем менее вероятной казалась эта встреча. Как, с каким лицом он явится перед ними с повинной головой? Что скажет этим выросшим без него женщинам, которые, может, и видеть его не хотят, это в лучшем случае, а в худшем проклинают. И так с каждым годом желанная встреча с дочерьми становилась все более недоступной…

Так, взявшись за руки, отец и дочери доехали до Сретенки. Пока Саша расплачивался с шофером, Корделия, Нина и старик Водорябов спустились по лестнице в полуподвал к железной двери, но позвонить не успели: она распахнулась сама собой. Ванда ждала их тут же за порогом.