Читать «Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма» онлайн - страница 56

Во Франции это же пытался осуществить Жозефен Пеладан. Он даже достиг шумного успеха, оказавшегося, впрочем, недолговечным — по причинам, которые впоследствии хорошо понял сам Пеладан. Непременная предпосылка всякого откровения — тишина; малейший шум делает его невозможным.

Общеизвестно, что религиозная жизнь не свободна от периодов упадка — так называемого декаданса, — когда она перестает быть основанной на мистицизме, озаренной гнозисом, движимой священной магией. Религиозная жизнь охладевает без огня мистицизма, заволакивается тучами без света гнозиса и становится бессильной без могущества священной магии. Остается только теологическое начетничество, поддерживаемое показным благочестием, — отсюда берет истоки религия книжников и фарисеев, как это было во времена пришествия Христа. Это сумерки подлинной религии, предшествующие ее ночи, ее гибели.

ВЕРА есть испытание божественного дыхания; НАДЕЖДА есть испытание божественного света, а ЛЮБОВЬ есть испытание божественного огня. Не может быть истинной и искренней религиозной жизни без веры, надежды и любви. Но не может быть и веры, надежды, любви без мистического опыта, а это значит — без благодати. Любые доводы разума бессильны пробудить веру; в лучшем случае они могут лишь устранить препятствия, недоразумения и предрассудки и таким образом помочь достигнуть состояния внутренней тишины, необходимой для испытания божественного дыхания. Но вера сама по себе уже есть божественное дыхание, и источник, где она зарождается, не найти ни в логических рассуждениях, ни в эстетических впечатлениях, ни в деятельной человеческой морали.

Божественное пламенное Слово сияет в мире духовного безмолвия и «движет» им. Это движение есть живая вера — вера истинная и нелицемерная, — а свет его есть надежда или озарение, ибо все берет свое начало от божественного огня, который есть любовь или единение с Богом. Три «пути» или этапа традиционного мистицизма — очищение, озарение и единение — суть этапы испытания божественного дыхания, или веры, божественного света, или надежды, и божественного огня» или любви. Эти три основополагающих опыта Божественного откровения составляют треугольник жизни, ибо ни один дух, ни одна душа, а равно никакая плоть не могли бы жить, будучи полностью лишенными всей любви, всей надежды и всей веры. Этим они были бы лишены всей жизненной силы (понятие каковой, в толковании Анри Бергсона, подразумевает всеобщий импульс, приводящий в движение эволюцию). Но что это может быть, как не некая форма любви, надежды и веры, действующих в основе всей жизни? Вот почему «в начале было Слово» и «все через Него начало быть» (Ин. 1: 1—3); вот почему это изначальное Слово все еще раздается во всем живом и сущем, во всем, чем по сей день живет мир и откуда черпает жизненную силу, которая есть не что иное, как любовь, надежда и вера, изначально внушенные творящим Словом.

В этом смысле прав Браунинг: «Природа сверхъестественна». Ибо неизменное по сей день свидетельство ее сверхъестественного происхождения — ее неиссякаемая жизненная сила. Жажда жить! Господи Боже, какое исповедание веры, какое проявление надежды и какой жар любви!