Читать «Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма» онлайн - страница 54

Меч Святого Стража Эдема несет магическое откровение Древа Жизни — для всех без различия. Он есть магическое слово, воспламеняющее в человеческих душах страстную жажду «Великого Делания», исполненного чудес жизни вечной. Он «трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит» (Мф. 12: 20), ибо миссия его божественна, а Божественное не только сберегает каждую каплю искренности и каждую искорку любви, но и дает им расти и развиваться. Ибо несмотря на всю испорченность, какую демонстрирует исторический опыт в его осмыслении, в общем и целом нет ничего безнадежно испорченного. Традиционное учение Церкви о том, что «Природа ранена, но не уничтожена» («natura vulnerata, non deleta»), остается неизменно и абсолютно справедливым.

Древо Жизни есть единство (или синтез) сознания, силы и материи. Три — вот его число... Ибо оно отражает единство Святой Троицы; оно же — единство мистицизма, гнозиса и магии. Поэтому-то они нераздельны. «Императрица», как символ священной магии, сочетает в себе гнозис и мистицизм — или Верховную Жрицу и Мага. Взятые порознь, эти Арканы не поддаются пониманию, да и вообще говоря, все Арканы Таро постижимы только если их рассматривать как единое целое.

Но так уж устроен человек, что в его сознании разделяется неделимое — при забвении единства. Берется какая-либо ветвь дерева и взращивается так, как если бы она существовала независимо от ствола. У нее может быть долгая жизнь, но сама ветвь вырождается — сходным образом, когда, при забвении гнозиса и мистицизма, магия берется отдельно и, как ветвь, отделенная от ствола, перестает быть именно священной, она становится магией персональной: деспотической. Такая «магия» в определенной степени механизировалась, почему в итоге и стала тем, что называется магией церемониальной, которая расцвела в эпоху Возрождения и процветала до XVII столетия. Это была par excellence магия гуманистов, т. е. магия уже не божественная, но именно человеческая, — служившая не Богу, но человеку. Ее идеалом стала власть человека над видимой и невидимой Природой. Со временем невидимая Природа тоже была предана забвению, а видимая сведена к ее схеме, с целью подчинения ее человеческой воле. Именно отсюда берет свое начало техническая и промышленная наука, которая, в качестве преемницы, является той же церемониальной магией гуманистов, только перелицованной и лишенной элементов оккультизма, точно так же как церемониальная магия есть в отдаленном приближении та же священная, только профанированная, — в отсутствии ее гностической и мистической составляющих.