Читать «Вкус коньяка» онлайн - страница 28

Владимир Царицын

- Держи крепко, - посоветовал косой Вася, - он прыткий сопляк.

Пацан насупившись посмотрел на меня и сказал с вызовом:

- Держи крепче, как тебе этот косой мудак советует. Только я один хер убегу! Держи, не держи.

- А я и не собираюсь тебя держать, - возразил я спокойным тоном.

- Я тебя завтраком накормить хотел.

- Ага, - кивнул Вася, - покорми его еще. Он враз и перевоспитается.

Я вскинул голову на Васю-тюремщика, зло посмотрел в его настоящий глаз, но говорить ничего не стал.

- Пошли, - сказал я пацану. - Мой участок рядом. Сейчас чаю вскипятим. У меня колбаса есть, сыр. А может, яичницу пожарим? Тебя как звать-то?

- А что?

- Прежде, чем за один стол есть садиться, надо познакомиться.

- Ну, Мишкой меня звать, - шмыгнув носом, ответил пацан. Я вздрогнул. - А что это ты дядя такой добрый? Мальчиков, небось, любишь? Если приставать будешь, я тебе сам такую яичницу организую!

Мало не покажется. Понял?

Василий трубно заржал за нашими спинами. Я опять не стал на него реагировать.

- Нет, Миша, - сказал я, - приставать я к тебе не буду. Я не гомосексуалист и не педофил, если ты это имеешь в виду.

- Ниче, - обнадеживал Василий, - он тебя, Сергуня в педики быстро произведет. Очень даже запросто, и не заметишь, как закукарекаешь.

Ежели либезить перед ним станешь. Эти масленки - сопливые, да не в меру и не в ту сторону развитые. Эх, блин! Хотел я его на кол посадить у калитки. Было такое желание. Вот бы чучело хорошее получилось! И другим ворюгам - наука, всем бы сразу ясно было - мой участок грабить нельзя. А то… колов много тут врыть можно…

*18.*

Мой юный приятель, спасенный мною из Васиного заточения, ел с поражающей воображение скоростью. Через минуту с того момента, как я поставил на тополевый кругляш, служащий мне подставкой под горячее шкворчащую салом сковородку с четырехглазой яичницей, вилка в последний раз чиркнула по днищу сковородки, и в ход пошел ломоть хлеба. Миша выписывал им по сковородке /хитрые /виражи, собирая последние миллиграммы моего /нехитрого/ угощения. Странно, но его жадность и торопливость в еде меня нисколько не раздражала.

Напротив, мне было любопытно наблюдать за тем, как он ест. Я даже мысленно пережевывал те куски, которые должен был прожевать Миша, но, торопясь, проглатывал их целиком.

Я довольствовался бутербродом с сыром и большой чашкой кофе с молоком. А потом закурил и стал наблюдать и слушать, как Миша ест и швыркает чаем, от кофе он отказался, предпочел чай - без молока, но с сахаром. Сахара положил в свой бокал пять ложек.

Мой сын Мишка никогда не швыркал - ни чаем, ни супом - ничем, ел аккуратно и культурно. Специально мы его никогда этому не учили правильно есть, он видел, как едим мы, и всегда делал так же. А может быть, просто наш сын никогда не был таким голодным?

- Дано голодаешь? - спросил я у пацана сочувственным тоном.

Он удивленно взглянул на меня и промолчал, потянулся за бутербродом. Проглотил его в два приема, допил остатки чая и, откинувшись на спинку стула, спросил:

- Закурить дашь?

- Нет, - покачал головой я. - Сколько тебе лет?